Он не надеялся выжить. Но жив и даже
остался в Эвитане. И слава Творцу. Хоть кому-то повезло!
– Их невозможно спутать. Эйда –
красавица, а у Ирии самые зеленые глаза в подзвездном
мире...»
Анри пытался вывезти их в Квирину. Из
Бездны да к змеям Темного! А когда не вышло – собирался убить
обеих, чтобы не угодили в когти королевских войск. То есть войск
Регентского Совета, чтоб ему!
– Это не имеет отношения к делу, –
бесцеремонно перебил Кровавого Пса Тенмар. – Роджер Николс –
северянин. Он не участвовал в нашем восстании. И я вряд ли с ним
знаком. Но это не мешает ему быть эвитанским офицером. А значит –
моим подчиненным.
– Ну нужен – так берите, – повторил
генерал. – Прямо в казарме и получите - с рук на руки.
– Живым и здоровым, – уточнил
Анри.
– Помилуйте – да конечно же! Еще не
хватало. Я же не Северный Волк!
Ты – много хуже, но как раз это
сейчас неважно.
4
Серж не помнил, долго ли пролежал
лицом к стене. Пытаясь сдержать не подобающие мужчине слёзы.
Да что же это такое? Неужели дальше
будет не лучше, а хуже? Так не должно быть. Не может быть, чтобы он
свихнулся в этих стенах! Да, Кридель готов умереть. Но иначе – на
воле, в бою!
Серж больше не может здесь гнить! Еще
несколько дней – и сила воли окончательно ему изменит. Бывшего
корнета и так обделили ею при рождении. Пожадничали.
Скоро он начнет биться головой о
стену. И выть на полную луну.
Да что же это такое?!
Отец был против военной службы
для Сержа. Прежде барон Кридель никогда и ни в чём не неволил сына.
А год назад впервые проявил твердость:
– Ты ведь из библиотеки не
вылезаешь. Подумай, сынок, только будь честен с самим собой: зачем
тебе это? Ты ведь выбираешь собственную жизнь.
– Но… ведь война – единственное
стоящее дело для мужчины.
Серж не знал, как объяснить
известную всему подзвездному миру истину. За бумагами сидят одни
трусы и слабаки! Кто еще добровольно выберет удел крючкотвора и
раба чернильницы и пера?
– Серж, я не воевал ни одного
дня. – В мягком отцовском взгляде нет даже укора. – Значит ли это,
что я напрасно прожил жизнь?
– Нет, но… Но, папа, я – не
ты!
– И значит ли это, что врачи,
юристы, священники, ученые, художники, профессора Академии,
наконец, – ничто в сравнении с самым заурядным рубакой?
– Нет, но…
Но так скажут. И будут смеяться
над любым, кто заявит обратное. А уж если сравнивать с незаурядным
рубакой…