За окном привычно засерился очередной
унылый, промозглый рассвет. Пополам с моросящим дождем.
Ирия рухнула на кровать - лицом к
стене. Отчаянно рыдая. От разочарования, от сразу всех рухнувших
надежд.
И от ненависти. К себе – дуре этакой.
К тем, кто запер ее здесь.
А теперь - еще и к призраку. К
последней, кто еще мог предать. И не замедлил.
[1] Стихи Ильи Кормильцева.
Глава пятая.
Квирина, Сантэя.
1
Дико раскалывается голова. Змеи, да
она сейчас лопнет! И… где Серж лежит?
На чём-то мягком. Матрац, причём – с
простынёй. Приятно прохладной. А сверху – одеяло. Легкое.
Не трясет – значит, не карета! Хотя,
возможно, сейчас привал. Или ждут, когда очнется пленник.
Конвоируемый.
Юноша осторожно приоткрыл левый
глаз.
Совершенно незнакомое помещение.
Лазарет?
Вот теперь Кридель испугался
по-настоящему. Волосы дыбом встали от жуткой догадки, где
он в действительности!
Относительно мягкая постель. Закуток
не больше каморки слуги. Отделен темной ширмой от соседней
комнаты.
Или залы. В пользу последнего
доносятся приглушенные голоса товарищей. Весьма многочисленные.
А рядом с Сержем на стуле – Жан
Вальден. Лицо - небрито, взгляд - встревожен.
Но вмиг просиял при виде открывшего
глаза больного:
– Хвала Творцу! Я уж боялся –
проваляешься неделю. Рауль - силен как медведь. И лапа у него
тяжелая.
Дошло мигом. Даже сквозь головную
боль.
– Кто... дал... ему право? –
раздельно произнес Кридель.
– Лежи, Серж. Тебе нельзя, – Вальден
слегка надавил ему на плечи.
Еще вчера Кридель легко сбросил бы
подобную хватку. Но сегодня - слаб как новорожденный.
Да он такой и есть! Если б Рауль его
не оглушил - бывший дезертир трясся бы сейчас под конвоем. В
тюремной повозке.
До границы, а потом – до Лютены. До
площади - с позорной плахой.
Сегодня (или уже «вчера»?)
окончательно умер эвитанский дворянин. И родился… Кто? Гладиатор
Квиринской империи?
Бедные родители! Такого они не
переживут точно.
Не переживут и его казнь - если
совсем честно. Так уж вышло, что Сержу досталось лишь два пути. И
«оба хуже».
Но он имел право решать за себя сам!
Уж как-нибудь нашел бы способ свести счеты с жизнью - до казни. А
Рауль с ним... как с мальчишкой! Какое имел право...
– Где я? – устало спросил Серж. Хоть
и так догадался.
– В казарме. Здесь только мы,
иностранцы - в другой... – Жан будто оправдывается.