Теперь они поверили. Попятились к двери.
— Сели на пол! Быстро!
Люди начали садиться. Вадим замешкался, и в стену над головой
вонзилась вторая пуля. На пол он почти упал.
— Сидеть смирно! — распорядилась адаптка.
И, не сводя с собравшихся настороженных глаз, ввела препарат
Кириллу. «Даже иглу в шприце не поменяла», — екнуло сердце у
Вадима. После этого положила руки на лоб и грудь Кирилла и замерла
— так же, как возле Сталкера.
Чем дольше Вадим смотрел на Кирилла, тем отчетливее понимал —
нет ничего странного в том, что бункерные жители не признали своего
любимца. У мальчика страшно, по-адаптски, потемнела кожа.
Адаптка, подержав ладони на его груди и лбу, с облегчением
выдохнула. Отошла от стола и села на кушетку рядом со Сталкером.
Освободилась от комбинезона. Стащила куртку и все той же иглой
ввела препарат себе. По-прежнему не сводя глаз с наблюдателей.
Выдернула шприц — Вадим успел заметить, что содержимое в нем еще
осталось, — бережно завернула обратно в салфетку. Вытащила из
горловины футболки подобие кошелька, убрала шприц в кошелек, а
кошелек — назад под футболку.
— Вставайте, — разрешила она.
И бессильно привалилась к стене.
***
… — Так что с Кирюшей?
— Говорю же, не понимаю. — Григорий выдохнул плотную струю
дыма.
Как многие люди, стоящие на страже здоровья, он был заядлым
курильщиком. Эта странная особенность поражала Вадима до глубины
души, объяснить себе ее логику он, как ни старался, не мог.
— У Кирюши два огнестрельных ранения. Тяжелые, но не
смертельные, и я бы сказал, что повезло парню — если бы не ожоги.
Площадь поражения такая, что диву даюсь, как он жив до сих пор!
Давным-давно должен был умереть, извини за прямоту. Температура —
выше сорока, хоть прикуривай. С такой температурой не живут! И с
такими ожогами тоже. У него печень должна была отказать, как
минимум, сутки назад. Кровь должна была свернуться, как снятое
молоко! А он все еще жив. И двое других живы.
— А что с другими? — машинально спросил Вадим. Он переваривал
услышанное.
Потерявшим сознание Сталкером занимались Оля и прибежавшая на
помощь Светлана Борисовна. Адаптка проглотила жаропонижающий
порошок и глюкозу, не запивая водой: «Я сгорела, мне нельзя».
Пистолета из рук так и не выпустила — хотя, казалось, от лекарств и
усталости впала в забытье. Но, когда Вадим осторожно потянул за
шнурок на шее — нужно ведь было узнать, что в шприце! — в висок ему
уперся холодный ствол.