— Угу. Если б я кого всерьез любил, так под землей сидеть не
стал бы! Искать бы пошел, вдруг выжила?
— И бросил бы больных и обожженных на произвол судьбы? На вас,
младенцев, наплевал — когда из-за грязной воды в Доме дизентерия
началась, и Герман вас сюда десятками притаскивал? Лишил бы Сергея
единственного человека, знакомого с фармацевтикой?
— С чем-с чем?
— С изготовлением лекарств. Променял бы поиски единственной
женщины, пусть она и была для меня дороже всего на свете, на жизни
десятков людей? Ты бы так поступил?
— … Не знаю.
— То-то. За других, мальчик, решать легко. А для чего ты
спрашивал?
— Да ни для чего, не заморачивайся. У меня, это… академический
интерес.
Бункер. 53 дня после возвращения. Даша
— Дарья, о чем ты говорила с этим парнем?
Даша не сразу расслышала недовольный вопрос. Лицо адапта все еще
стояло перед глазами.
— Он спросил, где у нас клиника. Я объяснила.
— Зачем ему клиника? Выглядит он здоровым. Я бы сказала, даже
чересчур здоровым!
— Он хотел Григорию Алексеевичу привет от Кирюши передать.
— Очень трогательно, — фыркнула Елена Викторовна, — и очень не
похоже на адаптов… А зачем он тебя за руку взял?
Даша почувствовала, что краснеет. Краснела она часто и знала,
что это из-за близкого расположения к коже сосудов и капилляров, но
облегчения знание не давало. Жарко стало так, что в пот
бросило.
Вечно мерзнущая, одевалась Даша тепло. Юбку носила с шерстяными
колготками и вязаными носками, джинсы и брюки не любила. Иногда для
красоты наматывала на шею шарфики. Сегодня, по счастью, намотала.
Постаралась спрятать в шарфе стремительно краснеющее лицо.
— Дашонок… — Елена Викторовна огорченно смотрела на нее. — Я
тебя не осуждаю. Ты еще слишком наивная и не знаешь, как себя в
подобных ситуациях вести. Но послушай, пожалуйста, что я скажу.
Они вошли в лабораторию — три помещения, уставленные высокими
столами с приборами и шкафами с оборудованием, были отделены друг
от друга стеклянными перегородками. Вадим Александрович уселся на
ближайший стул и углубился в Кирюшино письмо, Елена Викторовна с
Дашей прошли дальше. Наставница, закрыв дверь, участливо заглянула
Даше в глаза.
— Маленькая моя… Ты растешь. Ты уже почти взрослая девушка. И
если на твоем пути встретится человек, который полюбит тебя, и
которого полюбишь ты — поверь, я буду счастлива! Но этим человеком
ни в коем случае не может быть адапт.