- Мы за тебя долго боролись, еле
отстояли. Но, сам понимаешь, надо доказать и оправдать. Так что
теперь должностных обязанностей у тебя прибавится. Что? Ты совсем
обнаглел. Какая доплата? Радуйся, что вообще работать остался.
Я такое видел не однажды, правда мне
везло, и пока ни один из девятых валов «кризисного террора» меня не
утопил. Но каждый раз мне было не по себе. Никогда не знаешь, когда
на твоей спине «кадровики» мишень нарисуют.
Оно и понятно, у меня запасного
аэродрома нет. Я кроме того, чем занимаюсь сейчас, больше ничего и
не умею. Хорошо тем, кто имеет какую-то вторую профессию, у них
альтернатива есть. А я… Черт, да мне кроме банка и ткнуться-то
некуда. Точнее – было некуда, теперь-то кое-какие перспективы
вырисовываются, пусть пока несформировавшиеся окончательно,
туманно-призрачные, но все-таки, все-таки...
А в целом выходит, что вроде у нас,
менеджеров среднего звена, все более-менее есть, а по жизни мы если
и не нищие, то близко к тому стоим. Чуть сильнее тряхни – и
посыплемся, как груши с дерева.
Про духовность я и вовсе промолчу.
Нет, мы охотно спорим о Достоевском, Бегбедере и Мураками, слушаем
концептуальную музыку и смотрим авторское кино, честно пытаясь на
нем не заснуть. Это тренд, это надо, мы же еще и интеллектуалы. Но
если доходит до дела… Мне знакомая одна рассказывала, что она,
когда институт закончила и диплом получила, то с группой на природу
поехала его обмывать, на два дня. Шашлыки, водочка, все такое.
Понятное дело, когда луна на небо вылезла, народ решил спеть хором.
Не знаю, как в Европах, а у нас выпить водки и не спеть хором, это
хуже, чем выпить водки и не закусить.
Так вот – единственной песней,
которую все до единого присутствующие знали наизусть, оказался
«Владимирский централ».
А, вот что еще забыл сказать. Это
были юристы. Вечерники. И многие из них уже работали по профессии,
кто в следственном комитете, кто на таможне, а кто и в
прокуратуре.
Ладно, это что-то меня занесло в
сторону.
Так вот – Родька бурчал остаток ночи,
все утро, пока мы собирали вещи и даже в электричке, сидя в
рюкзаке, он и то издавал какие-то звуки и время от времени начинал
толкаться.
Хорошо еще народу в вагоне было мало
и по соседству со мной никто не пристроился.
Вот как его сидение от унитаза за
живое задело.