По крайней мере, так думают они.
Все-таки это бывшие люди. А людям свойственно, полагать, что им
известно все на свете. А это не так.
На чужие беспризорные души всегда
найдутся охотники. Есть колдуны, которые их заставляют служить себе
с теми или иными целями, есть нечисть, которая всегда найдет
применение бесхозному добру. Да и ведьмы тоже своего не
упустят.
И это только те, кого мне назвали
русалки. Думаю, есть и другие любители душеловства.
Жалко только они не объяснили мне,
как именно, например, те же колдуны заставляют души себе служить. В
смысле - технологически, от начала до конца, от поимки призрака до
его разжалования из своих слуг.
И что вообще они ему поручают?
Подслушивать? Подглядывать? Или чего похлеще?
А главное – как именно они их
умудряются привязывать к себе? У любого, кто служит, что в обычном
мире, что в этом, есть некий стимул. Ну, или мотивация. Без нее
никак. Вариантов этой мотивации немеряно - деньги, карьера, разные
материальные блага, доза наркоты, три щелбана по лбу
работодателя.
Но тут-то что? Какой интерес может
быть у бесплотного существа, которое все, что было, оставило в
прошлом?
Я, конечно, высказал тогда на берегу
несколько версий, но ответа от русалок не получил. Они посмеялись,
грудями потрясли, но сказать ничего не сказали. Так до сих пор и не
знаю – угадал, не угадал.
Впрочем, не сильно и расстроился по
этому поводу. Я не спешу, времени у меня много. Раньше или позже
все равно узнаю. Опытным, так сказать, путем.
Пока я вспоминал и размышлял,
Нифонтов, кстати, говорил практически про то же самое.
- Страшен не тот призрак, который в
темноте по квартире ходит – вещал он – Это-то ладно. Неприятно, но
что уж теперь. А вот те, которые ощутили эманации человеческой
смерти – вот это беда так беда. Это как хищники в живой природе.
Если тигр раз мяса человечьего поел, то все, его непременно
отстреливать надо. Для него теперь человек самая желанная дичь. Вот
с призраками так же. Если перешел он грань, то хочешь, не хочешь,
надо на него охоту устраивать. А знаешь, как трудно старого
сильного призрака упокоить?
- Не знаю – честно ответил я.
- Очень – Николай открыл дверь машины
– Я бы сказал – крайне. Теперь, правда, попроще будет, теперь у нас
ты есть.
- У себя – мягко произнес я, тоже
выбираясь из салона.