Хочешь – не хочешь – идти надо. Не та
это персоналия, от приглашений которой отказываются. Вроде бы
власть этого существа не так уж и велика, ограничивается всего-то
одним московским кладбищем, но это ничего не значит. Знания и опыт
его безмерны, и это перетягивает все остальное. Для меня потеря
расположения Хозяина Кладбища будет крайне неприятна, поскольку
именно он мог мне рассказать о мире мертвых больше кого бы то ни
было. О моем новом мире, если говорить точнее.
- Пшшшш! – вальяжно произнес кот и
почесал лапой за ухом.
- Как-то так его хозяин и предполагал
– перевел Родька, а после добавил уже от себя – Все, теперь
проваливай отсюда!
Кот презрительно смерил его и
подъездного взглядом, текучим движением скользнул ко мне, на
секунду обвил мои ноги своим хвостом, скакнул на перила лестницы и
сиганул с нее вниз, прямо в пролет!
- Фига себе! – охнул я – Убьется!
- Этот? – в один голос сказали Родька
и Вавила Силыч – Да ни в жизнь!
Я подошел к лестнице и глянул вниз.
Тишина, пустота. Никакого намека на присутствие нежданного
кладбищенского гонца.
- Дядька Вавила, а за что ты меня
ударил? – поинтересовался у подъездного мой слуга – Я же все
правильно говорил.
- А с какого ты задумал хозяина
своего жизни учить? – подбоченился подъездный – Ты кто такой есть?
Слуга его. Так и веди себя соответственно, уважительно. Воли ты
много взял, Родион, вот что я тебе скажу. И если Александр тебя не
хочет приструнить, то я за него это сделаю.
- Это да – задумчиво сказал я – Много
я тебе воли дал, Родька.
Мой мохнатый приятель забеспокоился,
заерзал по полу и отпустил рукоятку молотка, которая моментально
бахнула Вавилу Силыча по ноге. Ну, или как это у него
называется?
- Ай! – даже подскочил подъездный от
неожиданности – Что же ты за телепень такой? Все у тебя не того! То
дров нет, то угля, а поутру и котел с…ссс…. Сперли!
- Больно, да? – виновато, но при этом
с надеждой спросил у него Родька.
- Унизительно! – рявкнул Вавила Силыч
– Полено ты березовое, принесло тебя в мой дом на мою же
голову!
- Я не хотел – привычно протарахтел
Родька – И больше не буду!
Вроде бы и забавно все это, а мне
почему-то захотелось перенестись в тот день, когда я бежал по
Гоголевскому бульвару и убить в себе доброго самаритянина. Если
проще говорить – просто пройти мимо той скамейки, на которой
помирал старый ведьмак Захар Петрович. В смысле – пройти мимо, не
останавливаясь.