– Ты!.. Ты!.. – рыдания мешали Диме говорить. – Ты курил! – и принялся размазывать слезы по запыленному лицу, превращаясь в злобного маленького трубочиста.
– Ах, ты вот о чем, – выдохнул отец. Уж он было подумал: что-то случилось. Взял Диму руками за плечи, присел на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу и, глядя в глаза сына, с ресниц которого капали слезы, сказал, улыбаясь:
– Сынок, я больше не буду. Это я так… баловался.
Дима всхлипнул и придвинулся к отцу, а тот обнял его и прижал к себе. Инцидент был исчерпан. Он поверил: его папа не курит, и это главное!..
Вечером следующего дня Дима уныло приплелся в актовый зал. Там царил полумрак, лишь над сценой тускло горели две лампочки. Он прошел по скрипящему под ногами деревянному полу, взошел на сцену по маленькой боковой лесенке. За кулисами сидели несколько девчонок и мальчишек из их класса – участники будущей репетиции. К счастью, Сашки-предателя среди них не было, и Дима облегченно выдохнул: не хотелось видеть этого козл… нехорошего человека.
Он оглянулся: Лена Герасимова ещё не подошла. Дима уселся на стул, стал ждать. Тем временем мальчишки – их было четверо – ушли куда-то, весело болтая («В туалет курить направились», – подумал мальчик), девочки остались. От нечего делать он принялся их рассматривать тайком. Благо, те что-то обсуждали, на него не смотрели.
Вот Света Нежерицкая. Высокая, на полголовы выше любой девочки в классе. У неё невероятно красивые ноги, предмет Диминого обожания – она с детства бальными танцами занимается, потому у неё даже походка особенная – не шагает, а словно плывет. Не пятку первой ставит, а опирается на носок, изящно вытягивая ножку. Они у неё с развитой рельефной мускулатурой, особенно икры. Коленочки маленькие, бёдра (Света предпочитает коротенькие юбочки, но не мини, в таких в школу нельзя, чуть длиннее) упругие, попка, как орех. Талия узкая, и хотя почти нет груди и широковаты плечи, зато руки легкие, тонкие.
Да и обликом Нежерицкая хороша: натуральная блондинка с белой кожей, ярко-голубыми глазами и жемчужными зубками. А когда улыбается, у неё ямочка на левой щеке появляется. Прелесть, а не девочка! Но… Очень уж заносчива. Горда и даже надменна порой. Круглая отличница. Помнится, в седьмом классе, когда ей «четверку» по литературе поставили, она прилюдно громко расплакалась: оказывается, её родители нещадно ругали за каждую оценку ниже «пятерки». Диме тогда стало девчонку жалко: он решил, что та в концлагере каком-то живет.