— Чего тебе? — довольно грубо ответил
Дитер.
Парнишка сперва подбежал, потом
раскланялся, вызвав этим у немца еще большее раздражение.
— Говори же, мы спешим.
— Я знаю, почему господа спешат. Вы
же ищете бабушку Четти?
— Откуда ты...?
— Так уже вся улица знает! Вы же... —
он сделал почти незаметную паузу, как ученик, вспоминающий ответ на
уроке, — спросили у Болтуна Тони.
— Твою ж! — рявкнул Дитер. — Ищем!
Да!
— Я могу вас проводить! — тут же
предложил свои услуги мальчишка, продолжая кланяться.
— К бабушке?
— Да, без меня вы здесь заблудитесь.
Другая такая же улица через десять дворов будет.
— И кто разрешил такую застройку? —
задал немец вопрос в воздух.
— Не знаю, господин, — тут же пискнул
бродяжка. — Так вы идете?
— Дитер... решай сам, — настороженно
сказал я.
— Вам нечего бояться, — широко
улыбнулся наш потенциальный проводник. — У нас здесь бандитов нет.
А зачем вам бабуля?
— Поговорить. Семейные дела, —
процедил немец сквозь зубы.
— А-а, — протянул, широко разинув
рот, мальчишка. — Тогда...
— Да веди ты нас уже! — прикрикнул на
него ростовщик. В таком состоянии я его прежде не видел.
— Слушаюсь! — весело ответил
бродяжка, козырнул и развернулся, насвистывая какую-то песенку.
Рулил Дитер — и решать было ему. Но
поскольку он меня взволновал своими историями про местных, то я
опасался случайно подосланного парнишку. Тот мог соврать, придумать
— да что угодно сделать. И привести нас в ловушку.
Во-первых, выглядели мы достаточно
респектабельно, и попытка ограбить нас могла в теории принести
злоумышленникам кучу денег. Во-вторых, вся эта возня вокруг бабули
наводила на мысли, что местные ее слишком сильно оберегают. Либо у
нее много внуков, либо она здесь значительная фигура.
И то, и другое меня не радовало.
Попытки прийти с единственным вопросом или простой просьбой всегда
заканчивались одинаково — разборками и перестрелками.
— Вот сюда, — парнишка провел нас
через всю треугольную площадь, затем свернул в арку и принялся
петлять между домами.
Застройка была хаотичной донельзя.
Домики стояло аккуратно и ровно, с соблюдением всех углов, но места
между ними оставалось так мало, что мы Дитером не могли идти
вдвоем.
Над головами висело белье. Лоджии
пустовали — за мореными деревянными перилами я никого не видел.
Такое ощущение, что люди существовали только на улице, а во дворы
никто не заходил.