— Никто не знает. И не должен знать.
У нас с тобой — запечатанный конверт. Лежит в бардачке. У другой
группы — то же самое. Автомобиль. Груз. Два человека.
— Мы передаем две части одного целого
или просто дублируемся?
— Две части. Это безопасно для всех —
если одна группа решит сбежать или сбыть кому-то другому, то без
второй части их товар бесполезен. Они не получат за него ничего,
кроме смерти.
— Если их найдут. Другой мир,
все-таки. Они могут слиться с толпой. Все же, мы не очень сильно
отличаемся.
— Могут. Но патриотизм пока еще
никуда не делся. Все ради отчизны.
— Так, я понял, — устало отмахнулся
я. — Едем дальше. Две группы, две части одного целого. У нас это
какие-то документы. Чертежи, списки или схемы, должно быть, — я
сунулся в бардачок, чтобы вытащить на свет конверт из плотной
желтой бумаги.
На нем не было никаких надписей — ни
меток, ни дат, ни печатей. Обычная плотная бумага, которую у нас
назвали бы крафтовой. Все уголки были тщательно проклеены, и я не
видел ни единого шанса вскрыть конверт, чтобы проверить его
содержимое.
— Аккуратнее! — прикрикнул на меня
Трубецкой. — Конверт должен доставляться аккуратно, если заметят,
что кто-то пытался его вскрыть...
— Что сделают? — усмехнулся я, —
сообщат начальству?
Но все же положил его на место.
Довольно толстый, с несколькими листами бумаги внутри. Разобрать,
что это — я не смог.
— Просто надо соблюдать правила и
все, — ответил мне шпион, успокоившись. Его голос не звучал
поучительно, так что заедаться я не стал. Нельзя так нельзя.
— А дальше что? Как в детективах,
едем в тихое и укромное место, производим обмен и после этого
отправляемся по своим делам?
— Как-то так, — кивнул Трубецкой. И
хотя он делал вид, что все знает, уверенности мне это не
придало.
— А если что-то пойдет не так?
— Но что может пойти не так?
— Что угодно. Мы можем попасть в
аварию до того, как доберемся к месту обмена.
— Едва ли это возможно.
— Другая сторона может нас кинуть, —
продолжал я.
— Поэтому нас четверо, из которых
минимум трое хорошо обучены. Да и ты не промах, — добавил
Трубецкой. — Обмен проходит, мы забираем груз, едем назад и
возвращаемся домой.
— Звучит очень оптимистично на фоне
того, что про такие операции ты знал исключительно по слухам. Когда
обмен?
— Завтра в полдень на большой стоянке
возле бывшего тракторного завода.