– Не так важно, чем оно кажется, как важно то, чем оно является!
– изрек невнятную мудрость барон.
– Пусть так, – со вздохом согласилась я, – только дайте сейчас
доесть спокойно, а после приступим к урокам чего-нибудь.
Софи и барон отлетели в темный угол кухни и о чем–то яростно
зашептались. Я жевала яичницу, поглядывая на их прозрачные спины с
недоверием. Чуяла, что их замысел меня не порадует, однако выбирать
не приходилось. Или я слушаюсь придворных или... Я задумчиво
глянула на дверь и мне в голову пришла замечательная мысль.
Поздравив саму себя с обретением выхода из проблемы, я вновь обрела
аппетит и с удовольствием съела все, что приготовила. А пока
фантомы не видели, еще и тарелку облизала. Шах и мат!
– Начнем с осанки, – радостно объявила мне Софи, едва я
поднялась из-за стола.
– Погодите, – я пристально взглянула на придворную даму и,
понизив голос, добавила, – прежде чем что-то начать мне нужно найти
дамскую комнату.
Софи растерянно захлопала глазами, словно пытаясь понять смысл
моих слов, и я, не дожидаясь, когда до нее дойдет добавила: – Где
туалет?
– Ах, Изабо, вам это надо, – призрак густо покраснела, – ну,
дорогая моя, об этом нельзя говорить вот так, вслух.
– Понимаю, – призналась я, – но, а как еще мне у вас узнать
столь ценную информацию?
Софи развернула веер, и он затрепыхался в ее пальцах как
бабочка:
– В каждой комнате есть ночные вазы, их выносит прислуга, –
наконец сообщила она.
– Здорово, – хмыкнула я, – вот только прислуга у нас тоже
бесплотная, верно?
Софи кивнула.
– А значит, мне придется все самой? – добавила я. – И мыть и
готовить, и топить печку. Что там еще мне положено иметь и чего у
вас тут нет?
- Вам бы ванну принять, однако для этого надо принести воды,
нагреть, подняться в комнату, заполнить бадью, - с каждым словом
голос Софи становился все тише и тише, а взгляд тускнел.
- И вы серьезно думаете, что я вот сейчас побегу все это делать?
Ха-ха три раза! – фыркнула я.
Моя наставница взглянула на меня так, словно я грязно
выругалась, а затем Софи вдруг разревелась.
– О, как это ужасно, как ужасно, – плакала она, смахивая слезы с
щек, – наследной принцессе приходится говорить о таких вещах, и
самой делать грязную работу. Что бы сказал Иоганн?
– Дедушка бы сказал: «Молодец внучка, самостоятельная», –
попыталась утешить я Софи, но та только отмахнулась и продолжила
хлюпать носом.