– Ладно,– я сжалилась над ней, – больше не буду говорить об этом
вслух, и пока просто пойду и погуляю, хорошо?
– Хорошо, – прогнусавило приведение. – Я буду ждать вас в
тронном зале, найдете дорогу?
– Если не найду, спрошу у одного из местных, – пообещала я и
метнулась к выходу, пока Софи не придумала отсылать со мной десяток
призрачных нянек.
Сапоги хороши тем, что в каком бы состоянии не был замок, можно
не бояться ушибить палец или порезать ноги. Я выбралась с кухни,
немного поплутала по коридорам, разглядывая пыльное убранство. На
стенах висели портреты и натюрморты, пасторальные пейзажи
соседствовали с сценами войны. В некоторых местах шпалеры казались
более светлыми, точно некто снял полотна да так и не вернул. Я не
стала задумываться об этом, мало ли чего тут слуги делали до того,
как нагрянул самый злой волшебник?
Еще пару раз я наткнулась на запертые двери и, конечно же без
ключей в замках, и наконец, вышла из замка. Площадь перед ним
походила на большое блюдце, окруженное забором с балясинами.
Подпинывая обломок камня, выскочивший из брусчатки, я дошла до
лестницы и увидела парк.
Когда в детстве мама читала мне сказку про спящую красавицу, я
недоумевала. Ну продрыхла она сто лет, в чем проблема? Почему принц
еле до нее добрался и тем более зачем кинулся пыльную невесту
целовать? Намного позже я прочла оригинальный вариант, и все стало
как-то интересней, но не об этом речь.
Глядя с верхушки лестницы на парк, я тихо присвистнула. Видимо
когда-то садовник старался, создавал тут лабиринт, и украшал его
арками, переходами и скульптурами. Однако теперь это были джунгли.
Да именно они. Сплошная зеленая масса, из которой, точно утопающий,
торчала примерно посредине парка, скульптура какого-то мужика. Он
отчаянно тянул вверх руку, а раскрытый рот словно молил о помощи.
Остальная же часть фигуры так заросла зеленью, что я затруднялась
сказать Аполлон это, Змей Горыныч или еще какая неведомая
зверушка.
– Есть в графском парке тёмный пруд, – затянул менестрель,
появляясь рядом со мной.
– Там лилии цветут, – поддакнула я, – певец удивленно взгляну на
меня и мрачно доиграл аккорды, напомнившие похоронный марш.
– Я, между прочим, эту песню сочинил в честь вашей родни, –
пожаловался он.
– Неправда, – фыркнула я, – эта песня из кино.