– Господи!– я тяжело вздохнула, – Восемнадцатой! Он, что, икру
метал, этот ваш царь?
– При чем тут икра? – поразился барон, не понимавший шуток,–
просто в Атландии разрешено многоженство.
– Теперь понятно, почему они раздают дочерей всем желающим, –
важно кивнула я, – ладно, учту на будущее, что повсюду у меня
оказывается есть родня.
– По этому поводу хотелось бы добавить, – начал занудный
старикашка, и я прибавила шаг.
В чем беда призраков? В том, что ничем их не остановить! Куда бы
я не шла, барон летел рядом, проскальзывая сквозь запертые мной
двери и проходя через стены, чтобы добавить важных или нелепых
фактов из истории Колдобии.
– Именно тогда был признан закон, разрешающий каждому
приговорённому к смерти спеть прощальную песнь, – вещал он, пока я
поднималась на башню.
– Думаю, все смертники оценили такую щедрость, – фыркнула я.
– Кончено, – важно кивал барон, – ведь раньше их казнили с
кляпом во рту, чтобы криком не пугали королевских питомцев.
– Птичек или зверушек? – умилилась я.
Тут барон так грустно на меня взглянул, что я поняла, что снова
пропустила какой-то важный на его взгляд момент. Однако старик не
сдавался.
– Детей, – процедил он. И я аж запнулась.
– Каких детей? – я недоуменно захлопала ресницами, чувствуя себя
чуть-чуть Софи.
– Обычных детей, их держат в просторных вольерах и позволяют
гулять по саду, а в праздничные дни дают сладости, – обрадованно
сообщил фон Гвас, чувствуя мою заинтересованность.
– Вот уроды! – рассердилась я и ускорила шаг, не желая слушать о
таких людях, которые издеваются над теми, кто слабее их.
Чтобы немного остудить свой пыл, я вышла на балкон. Плющ
опутывающий стену замка сплел над ним зелёный навес, и тень от
широких листьев колыхалась и казалась живой.
Опершись на перила, я постаралась выкинуть из головы рассказы
барона и представить, как будет замечательно, когда вечером я лягу
спать и, повернув кольцо, проснусь дома. И конечно, сама обалдею от
такого дивного сна. Может, даже запишу его как рассказ, хотя это
вряд ли: слова не мой конек. Тогда просто расскажу дедушке за
чашечкой чая, и вместе посмеёмся.
Тут мне пришла прекрасная мысль. А зачем мне ждать вечера? Прямо
сейчас пойду и завалюсь спать. Сомневаюсь, что ночь – это
обязательное условие для волшебства.
Восхитившись своей находчивостью, я уже было ринулась прочь,
когда услышала звук. Странный, протяжный он доносился издалека.