Базар встретил меня сонной одурью. Несколько торговок болтали в
сторонке, позабыв про товар. Горшки, чашки, глиняные свистульки
сиротливо рассыпались по прилавку, позабытые хозяйкой. На другом
столе лежали вязанки деревянных ложек. Стопки мисок и пару резных
подносов. Напротив бабулька развешивала побрякушки. Бусики да
ленты.
Заметив меня, завсегдатаи рынка смолкли и уставились точно на
экую невидаль. Решив не обращать на них внимание, я прошла мимо их
лотков и направилась в ту сторону, откуда ощутимо пахло
животными.
Щербатый торговец, оседлавший бочку, встретил меня молчанием. Я
потопталась подле загонов, пытаясь разглядеть, кто скрывается в
тени, и не разобрав обернулась к продавцу.
– Доброго здоровья, – вежливо пожелала я, хотя хотелось сразу
послать туда же, куда и Валерку, – мне лошадку, есть у вас?
– Настоящую чтоль? – щербатый сплюнул в дыру меж зубами, нехотя
поднимаясь с места.
– Да уж не игрушечную, – старательно улыбаясь, подтвердила
я.
– Ну что ж, есть у меня для тебя прекрасная кобылка, – закивал
конюх. – Идем, – мы прошли меж пустыми стойлами и остановились у
самой стены. – Вот, – гордо сообщил продавец,– поглянь, какая
стать! А какие ножки! Тихая смирная, будет с тобой до самой
смерти!
Я глянула на лошадку и погрустнела. В одном щербатый не врал, в
том, что лошадка будет со мной до кончины. Причем, судя по ее
состоянию, печальный финал ожидал ее в любой момент.
– Всего один золотой, и она – твоя, – зашептал мне на ухо
обольститель.
– Спасибо, только эта старушка и медяка не стоит, – хмыкнула
я.
– Какая еще старушка? – глаза щербатого так и забегали, – она в
самом расцвете сил!
– Ты, может, какому простофиле ее втюхаешь, а мне не выйдет.
Спина у твоей кобылки прогнулась, зубы желтые и шерсть топорщится.
Ей бы на лужок доживать свой век, а не тут в загоне томиться, –
вздохнула я, разглядывая каурую кобылку с грустными очами.
– Глаз алмаз! – внезапно восхитился торгаш, – вот прям видно
знаток лошадей. Только для тебя, есть меня другой образчик. Цена,
конечно, повыше будет, ну да тебе понравится, – он ухватил меня за
локоть и потащил через лабиринт построек к другой конюшне. Тут
стоял, ожидая нового хозяина, жеребец. Золотистая шкура лоснилась.
В темные пряди гривы, кто-то заботливо вплёл ленты. Конь дергал
ноздрями, рыл копытом землю и зло таращил глаза. – Зверь! –
восторженно сообщил продавец. – Три золотых, и он – твой.