Я скривилась, три золотых это, пожалуй, все, что у меня было.
Однако, если конь хорош, может не стоит жмотиться?
– Бери, красавица,– запел щербатый, – еще седло подарю и
уздечку.
Я покосилась на продавца. Темнит гад, то старушку мне всучить
хотел, а тут и на снаряжение расщедрился.
– Дайка я твоего Зверя осмотрю, – предложила я, прикидывая как
удобнее войти в стойло.
– Зачем это? – вдруг переполошился продавец, – вот же, смотри,
конь. Красавец. Не старый, лихой. Бери давай, пока я добрый, – он
снова сплюнул сквозь щербинку в зубах.
– Да погоди ты, – уперлась я, – дай хоть копыта гляну, мне
путь-то долгий предстоит.
– Там не копыта, а мечта! – оборвал меня торгаш, – ну берешь или
нет?
– А выведи-ка ты мне красавчика из стойла, – прищурилась я, чуя
подвох, – ход почувствовать хочу.
– Ну-у-у,– протянул торгаш, – чего б и нет, ты иди, вот, до
поля. Туда и приведу. Только учти, грязно там нынче, вещицы-то
новые, измажешься вся.
Я покачала головой:
– Ой чую, ты мне хромую лошадь сватаешь.
Конюх дернулся и злобно вылупился на меня:
– Ты за слова то отвечай! Кто угодно подтвердит, что у меня
товар самый смак, а ты, чучундра, многоль понимаешь?
– А еще минуту назад красавицей звал, – огорчилась я, – лечи
своих лошадей и не подсовывай дурной товар, – я, подражая
щербатому, сплюнула в солому и поспешила убраться из смрадного
места.
За то время, пока я глядела товар, ситуация на площади
изменилась. Горожане куда-то спешили. Перекликались, точно пичуги,
мальчишки, хохотали девицы, запасшись орешками.
От нечего делать я последовала за толпой. Если уж не купила
коня, так хоть развлекусь.
А зрелище и впрямь оказалось отменным. Едва увидев его, у меня
перехватило дыхание. Вот это стать, вот это норов, разве что глаза…
Глаза чудные, бесцветные, больше бы подошли рыбе, чем коню, да и
грива отливала зеленью. Хотя, в целом, масть походила на
серебристо-гнедую. Таких лошадей я не видала ни разу.
– А ну, народ, пришел ваш черед! За два серебряка конь намнет
вам бока! А ежели вы его укротите, то делайте с ним, что хотите! –
надрывался зазывала, стараясь перекричать толпу.
И к огороженному полю, по которому прогуливался чудной конь, уже
выстроилась очередь желающих за дарма получить скакуна.
Один из подручных с ухмылкой забирал у участника пару монет и
запускал его в загон. Однако, что там оседлать, и подойти-то было
трудно. Конь точно издевался. Ржал над бедолагами, бил копытом,
поднимая клубы пыли. Одного мужичка он подпустил к себе и даже
позволил сесть, но тут же скинул, да так лихо, что несчастный
улетел далеко за пределы поля.