Я понимала, что надо отпрыгнуть, пока эта машина из мышц и копыт
не расплющила меня в лепешку, но сдаваться не хотелось.
Конь был уже так близко, что многие зажмурились, не желая видеть
мою смерть. В целом, и я успела проститься с жизнью, но тут мне
стало зло и обидно разом. Я глянула на коня тем тяжелым взглядом,
что менестрель обозвал магическим, и это сработало.
Атландский скакун вдруг встал как вкопанный и заржал прямо мне в
лицо.
Я молча стерла с физиономии слюну, а затем медленно положила
ладонь на лобастую голову. Конь зафыркал, но не отступил. Вместо
этого он медленно опустился, точно преклонив предо мной колено.
– Да этой ж ведьма! – раздался из толпы мерзкий голос,– Тась, а,
Тась, ты поглянь! Это ж та самая оторва, что Васюна моего
охмурила!
Момент был испорчен, но я не собиралась отвлекаться. Подойдя с
боку, я аккуратно села на коня, и тот тут же выпрямился.
– Давай, хороший, рысцой, – зашептала я.
Конь повел ухом, но команду исполнил.
– Точно ведьма! – надрывалась все та же баба, – люди, вы чего
пялитесь-то! Это ж колдовка! Она сегодня голым задом сверкала у
лавки, так всех зачаровала. И коня вон тоже одурила, и вас
следом.
По толпе пронеся встревоженный шепот. Вот уже еще один голос,
теперь мужской орет мне вслед: – Ведьма!
А за ним второй и третий.
Не знаю, то ли кирки напугали коня, то ли он просто по жизни
дурной, только белоглазая скотина разогнался, а потом, ловко встав
на дыбы, швырнул меня со своей спины.
От удара о землю выбило дух. Я глазела в небо, хватая ртом
воздух. Вдруг часть обзора перекрыла раскрасневшаяся рожа
организатора:
– Жива что ли, ведьма? – уточнил он, я слабо кивнула, – тогда
вот что, дуй отседа, пока тебя местные на клочки не порвали.
– А конь? – прохрипела я, пытаясь встать
– А что конь? – удивился распорядитель, заламывая берет, – конь
тебя скинул значит не хозяйка ты ему. Все, вали с моего поля, а еще
лучше, он подмигнул, – из города.
Охая и ахая, я поплелась прочь от проклятого места. Благо хоть
проталкиваться не пришлось. Люди расступались, с неприязнью глядя
на меня.
– Вон, какая тётка – страшилка, – услышала я шепот мамаши,
прижимавшей к себе малышку в чепце, – не будешь слушать, она тебя
заберет. – Ребенок задрожал губами и всхлипнул.
– Дура что ли?– не сдержавшись, сообщила я мамаше и,
прихрамывая, отправилась в харчевню. Кажется, заявив, что ноги моей
там больше не будет я, погорячилась.