Но, к сожалению, кофе сам не материализовался, и я поплелась к стене, чтобы подергать за шнурок вызова слуг. Конечно, еще совсем рано, и они наверняка спят… Но варианты? Нет вариантов.
Шнурочек был весь серебристый, витой, толстый и красивый, с колокольчиком, похожим на фигурку феи. Я подергала за свисавшую из колокольчика жесткую кисточку и обернулась, ожидая увидеть Мелькана или горничную, имени которой так и не запомнила.
Никого.
А ведь всегда являлись мгновенно…
Позвала сприггана вслух, затрясла шнурок посильнее. Никакого эффекта.
Странно…
Взгляд на колокольчик напомнил про Ирри, и я кинулась к часам в спальне. Но и дверка часов была наглухо закрыта, а клыкоплир на мои призывы не реагировал. Даже когда я, прижав губы к крохотной замочной скважине, невнятно окликнула часовую фейку — ничего не произошло.
— Айкен! — громко позвала я. — Айкен Драм! Айкен!!!
Тишина.
В испуге кинувшись к входной двери, я мигом выяснила, что она заперта.
Трижды повторив по кругу свои действия: дерганье шнурка, призывы к часам и брауни, стук в дверь, — я упала в кресло и выдала:
— Это конец!
А что? Запертая в своих покоях невеста, лишенная возможности кого-то позвать… Это может значить только одно: Неблагой Двор, потрясенный выбором своего короля, быстренько его сверг! И до расправы надо мной остались считаные минуты! Переворот! Революция!
Любопытно, а это здесь возможно — свергнуть правителя?! Памятуя о виденном мной королевском совете, как-то сомнительно. Но что еще тут можно предположить?
Кровавые картины дворцового переворота промелькнули перед глазами как ускоренное кино, а поскольку недостатком воображения я никогда не страдала…
Куча обуреваемых меня эмоций свернулась колючим клубком и взорвалась, оставив от себя черный, беспросветный ужас. Паника захлестывала с головой, топила в себе как в черном океана, била волнами, утаскивала течением на дно…
Не в силах с этим справиться, я зажмурилась, вскинула голову к потолку и в голос заорала:
— Кэйр!!!
И облегченно выдохнула, когда — через пару мгновений, не больше! — прямо передо мной возник его величество собственной персоной.
С распущенными волосами, волнами падающими на голые плечи. В одних штанах — явно домашних, а то и пижамных! И босиком…
— Элла? — не слишком внятно произнес король. Поднес руки к лицу и очень человеческим, детским даже жестом протер глаза. — Что такое?..