В свою очередь советские староверы лишь подивились электронным игрушкам, не более того. Для них они являлись, как и телевизор, «порождением бесовских сил». А вот их американских единоверцев, несмотря на принадлежность к строгой вере, трудно было заподозрить, как впрочем, и других их соотечественников, в излишней скромности. Даже высокие бизнесчины, кои в большом количестве хлынули в Россию в годы перестройки, вели себя довольно бесцеремонно.
– Какой у вас красивый свитер, – порадовал комплиментом свою переводчицу заокеанский гость.
– Только свитер? – решила пококетничать девушка.
– А я ещё не видел, что там у вас под ним, – будто раздевание являлось само собой разумеющимся делом, отвечал американец.
Работавшая на одном из предприятий военно-промышленного комплекса, которых на Урале всегда было в избытке, переводчица рассказывала, как однажды ей вместе с представителями госбезопасности пришлось буквально отлавливать «из всех щелей» членов американской делегации, прибывшей на завод в составе комиссии по разоружению. Стоило девушке отвлечься на минуточку, как кто-нибудь обязательно утягивался куда не следует.
Про американские ноги на столе все слышали, наверное… А теперь присовокупите к ним размер обуви не меньше сорок шестого, нашу любимую осенне-весеннюю грязь на ней и всё это удовольствие прямо перед вашим носом. И это без каких-либо, даже минимальных, преувеличений.
Свободные люди, проживавшие в свободном обществе, запретов знать не желали. Советские люди смущались, удивлялись и одновременно восхищались непосредственностью заграничных гостей.
Наш этнограф отличался вполне себе пристойным поведением с точки зрения советской морали. Но и он не «парился», ежели опаздывал, например, к поезду. Чтобы было проще найтись в толпе, профессор становился на крышу собственного автомобиля с радиотелефоном в руке и преспокойненько дожидался, когда его заметят. А то, что его увидят, сомнений быть не могло – мужчину весом килограммов в сто тридцать и ростом под сто девяносто не заприметить было сложно. Американец не стеснялся «отлить» в кустах, коли приспичило, потому что в городские туалеты того времени даже наши, привычные ко всему, люди заходили, зажав нос, а уж иностранцы предпочитали терпеть до гостиницы, нежели посещать заведения с «очком».