Катя медленно опустилась на край кровати и упавшим голосом, сквозь обильно хлынувшие слёзы жалобно попросила, оседая на кровать:
– Отвезите меня к нему, пожалуйста, – и зарыдала.
Врач присел рядом и, стараясь её успокоить, стал уговаривать:
– Вы пока прилягте, отдохните. До Турочака восемьдесят вёрст, машина у нас одна, вот вернётся, завтра мы вас и отправим.
Катя совсем сникла и снова попросила:
– Позвоните, пожалуйста, мужу в контору леспромхоза. Его зовут Николай Дмитриевич, прорабом работает, его найдут.
– Хорошо. Обязательно позвоним, ждите.
***
Узнав о случившемся несчастье, Николай кинулся искать свободную машину, но только к концу рабочего дня ему удалось буквально выцарапать освободившуюся на время полуторку, сам сел за руль, заехал в больницу за Катей, и они поспешили в районный центр.
К моргу подъехали поздно вечером, затемно. Это было старое бревенчатое здание мрачной наружности, с двумя подслеповатыми окнами и массивной деревянной дверью, над которой сиротливо и тускло светила лампочка, прикрытая сверху полукруглым козырьком из жести. Они долго стучали в дверь, затем в окна. Наконец, за дверью глухо звякнуло, она открылась вовнутрь, и на пороге выросла, как бы нависла над ними крупная фигура мужчины неопределённого возраста, в неопрятном халате, непонятно какого цвета. Голова лохматая, лицо заспанное, изрядно заросшее рыжей щетиной. Судя по его виду, это был здешний санитар и сторож в одном лице.
– Кого тут леший носит по ночам! – недовольно проворчал он, прищурился, пытаясь разглядеть незваных посетителей. От него резко пахнуло перегаром самогона.
Николай невольно отшатнулся в сторону и ответил:
– Сына нам надо увидеть, сегодня должны были его привезти.
– Чего-о-о …?! Вы совсем свихнулись, что ли? По ночам на покойников глазеть. Приходите завтра, никуда он отсюда не убежит. Ходят тут всякие, ненормальные…, – пробурчал он недовольно заплетающимся языком, пытаясь захлопнуть дверь.
Николай едва успел вставить в дверной проём ногу и торопливо проговорить:
– Подождите, выслушайте. Понимаете, мы только что приехали из Артыбаша. После того, как сын умер, его сразу увезли сюда, и мы его ещё не видели.
– Может, он ещё живой …, – неожиданно, с надрывом в голосе вставила из-за его спины супруга.
После её слов санитар на некоторое время оторопел, по-видимому, переваривал услышанное, затем тряхнул головой и уже более трезвым голосом проговорил: