– Вы сумасшедшие, что ли? Здесь морг, а не больница, сюда живых не привозят, ступайте отсюда.
– Мужик! – обратился к нему Николай и продолжил. – Не бери грех на душу. Ты не видишь, что ли? Жена на грани срыва! Пропусти нас, посмотрим и уйдём.
Санитар почесал затылок, потом махнул рукой и в сердцах бросил:
– Ладно, проходите, а то я тут, похоже, всю ночь с вами пробалакаю.
Переступив порог, супруги пошли следом за санитаром. Пройдя по небольшому коридору, тот остановился у одной из дверей, щёлкнул выключателем и толкнул от себя дверь. Вошли в просторное, весьма прохладное помещение, тускло освещённое двумя лампочками. В глубине его, на каменном полу стояло десятка полтора – два топчанов в виде широких лавок, покрытых сероватыми от многократных стирок простынями. Вдруг из дальнего угла послышалось плаксивое детское всхлипывание. Катя стремительно рванулась на этот звук. Подбежав к одному из топчанов, она подняла простынь и увидела своего ребёнка. Он лежал на спине, на поверхности, слишком просторной для его маленького детского тельца, и сучил мокрыми ножками, синеватыми от холода. Мать лихорадочно, досуха протёрла тельце ребёнка, завернула его в простыню, сверху ещё укутала снятым с себя плащом и прижала свёрток к груди. Выбежав из помещения, она быстро направилась к выходу из морга. Николай последовал, было, за ней. Санитар, начисто протрезвевший от необычного зрелища, первое время пытался сообразить – не привиделось ли ему всё это спьяну в каком—то кошмарном сне. Спохватившись, он успел ухватить за руку удаляющегося Николая со словами:
– Постойте! Расписаться надо за то, что забрали пок …, – не закончив, запнулся и поправился, – ну, это-о-о… ребёнка.
Они зашли в соседнюю небольшую комнатку. Санитар открыл лежащую на столе тетрадь в твёрдой картонной обложке и спросил:
– Как его фамилия?
– Снегирёв, – ответил Николай.
Санитар повёл заскорузлым указательным пальцем по списку и, наткнувшись на нужную фамилию, не поднимая головы, уточнил:
– Дмитрий Николаевич?
– Да-да, – нетерпеливо подтвердил Николай, переживая за ушедшую супругу с ребёнком.
Санитар, помусолив во рту химический карандаш, поднятый со стола, продолжил:
– А как ваше имя и отчество?
– Николай Дмитриевич, – теряя терпение, резко ответил тот.
Санитар, не торопясь, старательно вывел в соответствующей графе тетради фамилию и инициалы. Закончив писать, он выпрямился и, протянув руку с карандашом в сторону Николая, попросил: