– Ты, сынок, не обижайся, она из-за своих снастей злится. Вчера бросила всё на берегу, чтобы тебя притащить, а сейчас нервничает, они ведь для неё дороже бриллиантов.
– А я и не просил никого меня таскать, так что это не мои проблемы! – резко ответил незнакомец.
Тут уж и баба Маша голос подала. К слову сказать, баба Маша была очень набожной старушкой. Сухенькая, маленькая, с черными как ночь и очень вкрадчивыми глазами. Она будто в душу заглядывала, когда говорила. Знала она все церковные праздники, малые и большие, молитвы разные. Когда помоложе была, ездила с паломниками по святым местам. Её один раз даже в монастырь звали, но она не пошла туда жить, сказала, что Господу везде молиться можно: и в лесу, и в горах, и в монастырях, поскольку он везде пребывает с людьми – это люди от него отворачиваются. В общем, она как духовный наставник в деревне осталась.
Вот тут она и спрашивает:
– А как вас зовут?
– Максим Алексеевич.
– Вы кушайте, Максим Алексеевич, мы – народ деревенский, все по-свойски общаемся, вот и Катя, наверно, с вами как со своим начала разговаривать, а вы, видать, большой человек и к этому не приучены!
– Я просто не могу с незнакомыми мне людьми разговаривать на «ты». Я действительно не приучен. И считаю это невоспитанностью.
– Всё так, милый, всё так, – протянула баба Маша.
– Как рука-то ваша?
– Нормально.
– А вы что, специально хотели из жизни уйти, раз не рады, что вас спасли?
Мужчина резко отвернулся и уставился в окно, точно там что-то происходило. И все сразу поняли: этот вопрос для него неприятен, отвечать он не будет. В неловкой тишине вдруг раздался очень звонкий лай Хани.
– Катерина! – послышалось за дверью: – Катя!
Дверь открылась, на пороге стоял дед Тимофей.
– Ты что, оглохла? Я тебе сколько раз говорил: не брать лодку без разрешения?! Ты глупая, что ли?!
Хани не унималась, даже пыталась укусить деда за сапог. Такой шум-гам мог устроить только дед Тимоха.
Катя подбежала, взяла на руки собачку и предложила деду выйти на улицу, чтобы объяснить всё по делу. Как только они вышли, Катя увидела около порога свои драгоценные снасти и любимый рюкзак. Она повернулась к деду, обняла его одной рукой и поцеловала в щёку:
– Спасибо, дедулька ты мой, как же ты сам допёр всё это?!
– Ты скажи, другая лодка чья? И что это за перец у тебя в хате?