– Ты делаешь книжки? – она уже давно называла его на «ты», словно своего давнего приятеля. Это получалось у нее настолько легко и естественно, что он не возражал и даже был рад этому, видя в том доброе предзнаменование упоительного сближения отношений. Но сам еще не решался перейти установленную воспитанием грань условного уважения.
– В основном я занимаюсь периодическими изданиями, – семенил он с ней рядом, – Журнал «В мире прогресса». Не читали?
– Так ты журналист, – разочарованного произнесла она с некоторым оттенком брезгливости и пренебрежения, словно разговор коснулся чего-то непристойного и нечистоплотного, – Как я могла так ошибиться.
– Я не журналист. Я редактор, – поспешил он исправить положение.
– Какая разница? Вы все готовы на всякую подлость, – заявила она и словно отрезала.
– Далеко не все. Смею вас уверить. Я знаю среди журналистов много очень и даже очень приличных людей. Вопросы этики для многих являются определяющими. Вот взять, к примеру, наш журнал…
Иван Моисеич никогда еще столь красноречиво не расписывал все прелести свого издания, особенно женщине. Ему непременно хотелось вернуть внезапно потерянное доверие, произвести на нее впечатление, сразить глубиной своего интеллекта, покорить силой непоколебимой логики, обворожить стремительным потоком эрудиции. Словно павлин распушил он свои мозговые клеточки, блистая, как рыцарь мечом, озорным, острым словом. И ему это удалось. Она снова благосклонно и благожелательно назвала его на «ты» и даже позволила купить ей пластик жевательной резинки.
– Вы так и не открыли мне своей тайны, – завершил он краткий, но живой рассказ о своем социальном поприще, – Чем вы занимаетесь в свободное время?
– Не совсем обычными вещами.
– Звучит заманчиво. Я знаком со многими необычными вещами. Мне приносят множество разных рукописей, – забежал он с другого бока.
– Даже то, что нельзя объяснить? – кольнула она его острым взглядом.
– Почти каждый день, – ринулся он напролом, – Это же наша специфика.
– Хорошо. Но не сейчас, – заключила она неожиданно твердо и холодно.
– Звучит обнадеживающе.
Они шли вдоль набережной Невы мимо величественной архитектуры Исаакиевского собора, и Медный всадник приветствовал их с высоты своей каменной глыбы.
Она положила мягкую руку на его плечо, мило улыбнулась, скинула с левой ноги изящную белую туфельку и вытряхнула из нее камушек. Он придержал ее за острый, прохладный локоток. Он чувствовал себя молодым и сильным. Он был готов свернуть бронзовому царю шею, если она того пожелает.