За несколько месяцев порядком надоело быть линией фронта и я
мечтала оставить их пересчитывать бриллианты один на один. Повод
завести препирательства в глухой тупик и лишить обеих меня в
качестве мягкого буфера подвернулся идеальный.
– Если бы Андрей хоть на фунт приумножил семейные деньги, я не
сказала бы ни слова. Но он всю жизнь только порхал по светским
раутам, как ныне его беспечная вдова!
Я поморщилась. Айрин любила сына – его просто невозможно было не
любить – и её здорово подкосила его смерть. Но разочаровывать
бабушку опасно даже покойнику.
– Ну что-то он зарабатывал... Его картины в хороших каталогах и
частных коллекциях.
– В коллекциях его друзей и любовниц, которым Эндрю их дарил! –
процедила Ирина Петровна. – Откуда, скажи на милость, у него эти
апартаменты в Нью-Йорке? Две сотни метров, пентхаус в Сохо! Для
этого, полагаешь, Анна Меликова чуть не утонула в Шанхае в 1917
году, прыгая с парохода с центнером драгоценностей за подкладкой?
Для этого мы врастали корнями в британскую аристократию и деловые
круги, покупая связи, когда другие русские первой волны прожигали
последнее, а затем побирались и ждали внезапного чуда?!
– Я всё знаю, дорогая, и понимаю тебя! Но ты давала ему деньги в
избытке и добровольно, а последняя воля – не пустой звук.
– Верно, я сама поощряла увлечение Андрея искусством с самого
его детства, как и твоё. Вот и поплатилась, – несгибаемая леди
никогда не стеснялась признавать свои ошибки. – И да, тебе ли не
знать – всегда была щедра с семьёй. С кем бы ещё?! Но эта костлявая
ведьма из Ньюхэма – не наша семья. А ты постоянно увиливаешь от
борьбы, вместо того, чтобы твёрдо встать, наконец, на мою
сторону.
Я вся подобралась – тянуть теперь незачем. Мой ход и партия
начинается с белых, но бабушка куда более опытный шахматист, чем я.
Она и научила быть настороже, пока противник не пожмёт руку
победителю.
– По правде говоря, Ирина Петровна, я собираюсь увильнуть
всерьёз, далеко и надолго, – я бесстрашно покосилась на бабулю,
скептически заломившую бровь. – На продажу выставили нашу усадьбу.
Дом с медузами, Григорьевское. Уникальный деревянный модерн, тебе
не хуже меня известно.
Ничто в жизни Айрин Меликофф не ценила так, как свои русские
корни. Она бы и своё шропширское имение променяла на этот небольшой
городской дом в российской провинции, не то что какую-то модную
квартиру в Штатах и второсортные побрякушки Сибил. А с моим
искусствоведческим образованием это однозначно моя миссия.