– А... дорсийских платьев у меня здесь нет, не знаешь? –
неожиданно для самой себя закапризничала я. Кто бы мог подумать – в
Талафе мне было плохо без любимого, но вот жизненный уклад оказался
комфортным до мелочей и незаметно вошёл в привычку. Одежда
тоже!
Дрей понимающе хмыкнул. Да... Валентайн-то, конечно, давно
догадывался, что в земном двадцать первом веке Элис Меликова –
сбоку припёка... Я-то всегда считала, что просто родилась не в своё
время, оттого и увлекалась историей искусства и реставрацией. А вот
мой суженный просто знал, где мне место.
– Они в моей старой спальне. Эйо убрал туда до времени, когда ты
поначалу сердилась даже от простого упоминания Сиата или
Безмирья.
– А мне можно хотя бы дома носить… нормальные платья? Вечер. Я
ведь никуда сегодня не собираюсь? Или лучше не пугать Айрин?
Но тут же я вспомнила, что внизу какой-то гость, сникла и
вернулась к вешалкам.
– Ирину Петровну длинным платьем точно не напугать, – засмеялся
Дрей, – и её гостя тоже. Она с Эйо.
– О! – только и смогла вымолвить я и попятилась к выходу: искать
нужный шкаф в другой комнате... Минуточку!
– Какая комната – твоя старая спальня?
– Та, что с витражным эркером, – поднял брови Дрей. – Ты что же,
не знала?
Я помотала головой. Не знала. И слава Богу! Страшно подумать,
что было бы, знай я тогда, когда даже остывающий в кухне кофейник
сводил с ума и вгонял в краску...
Уже взявшись за дверную ручку, я вдруг вспомнила, как любимый
хмурился, читая письмо Лея.
– Там есть плохие новости для меня? – моментально скиснув,
уточнила я и кивнула на листы в его руке.
Дрей снова посерел от напоминания, но тут же качнул кудрями,
словно отгоняя дурные мысли. Просто расстраивается, узнавая
подробности?.. Ну нет же, я ведь чувствую, что дело в чём-то
ещё!
– В письме нет. Но, пожалуй, будут, когда встречусь с Леем.
Боюсь, очень плохие, – не стал скрывать Дрей.
– Спасибо, что сказал! За три месяца я очень устала от того, что
все юлят и от всего меня берегут.
Я вздохнула и вышла. Да уж! Пусть разлука и позади, но проблем
осталось много: Левис, приговор, наши первые Древа… А ещё какие-то
политические игры, влияние в Совете, честь и репутация Семьи…
Спустившись, я пошла на голоса в гостиную, хотя в первые секунды
ноги сами понесли в сторону кухни, на запах: пироги Веры Ивановны
явно были таким же опасным оружием, как трюфели Тии.