Айрин с Эйо сидели за любимым ломберным столом Дрея друг
напротив друга, тихонько переговаривались и смеялись. С ума сойти,
она ведь видит Сущего впервые в жизни!
Я подошла к бабушке сзади и обняла её. Моя железная леди даже не
вздрогнула.
– Вот уж не чаяла увидеть тебя раньше завтрашнего утра, дорогая…
после урожая пуговиц в холле,– изрекла она, ласково потрепав меня
по руке, оставшейся на её плече.
Я загорелась. Да уж! Айрин всегда отличалась прямотой, но…
прямота по поводу моей личной жизни была даже и мне в новинку!
– Вы смущаете свою девочку, Ирина Петровна, – мягко пожурил
Эйо.
– Вот именно – мою, – ревниво возразила бабуля. – Кабы я не
имела такой привычки, одному Богу известно, что бы из девочки
выросло. А так – только гляньте, какое чудо, Эйо! Не стыдно и в
достойнейшую из Семей второго мира замуж отдать. Пуговицы в оценке
однозначно сбросим со счетов, если она маялась в разлуке хотя бы
вполовину так, как мальчик. Но замечание Алиса заслужила: они были
мужские, от рубашки Дрея.
Я переглянулась с Сущим. Ну да… знакомься, это Айрин! Так
похвалить умеет только она.
– Однозначно чудо! – согласился с бабушкой Эйо, игнорируя мои
мысленные страдания. В васильковых глазах плясали смешинки.
– Ты так говоришь, Айрин, словно знала, куда я пойду замуж, –
беззлобно парировала я, чтобы перевести разговор со своей персоны
на более важные темы, и тоже села.
Одновременно взгляд мой упал на сукно, и я засмеялась: они
использовали стол по прямому назначению, играли в бридж! Я снова
подняла глаза на Эйо. С укором.
– О, Ирина Петровна не выдаёт себя мыслями, Элис, – заверил тот.
– Я в полном восторге и готов теперь хоть каждый вечер!
Да, это тоже в духе бабули…
– Разумеется, я знала, Алиса, – ответила тем временем Айрин и
смело выдержала моё изумление. Крайнее изумление! – Все знали и все
ставили только на тебя. У меня тоже иной надежды не было: сама я
была уже замужем, когда сообразила, а затем и убедилась наверняка,
что всё это гораздо больше, чем семейные легенды. И даже дочь уже
тогда не могла родить. После Эндрю, по медицинским причинам.
Вот как? Ладно, понятно. Почти всё понятно, кроме одного: мне-то
почему она никогда не говорила?! Даже когда я уезжала в
Григорьевское! Да даже когда звонила после ссоры с Дреем и
аварии!!! Я запыхтела и открыла рот, чтобы начать возмущаться
вслух, но Айрин опередила: