- И еще одно я должна сказать. Но смогу открыться только самому
хозяину леса и болот. Позови его, будь добр. Это правда -
важно.
Паренек думал, кусал травинку, смотрел в небо.
- Ну… говори тогда. Я это. И хватит таращиться! Я хозяин леса и
болот, лесной Дед. А что молодой, так поздний я у бати. Он помер не
так давно... Другие сыны давно пристроены.
- Прости. Не подумала. Я ждала, что кто-то большой...
страшный.
- Ну-ну, страшных тут навалом, только попроси. Так о чем речь
пойдет, говори уже, не жуй сопли.
Ох-х… Пришлось, осторожно подбирая слова, рассказать о
пробудившейся крови древних королей, о той силе, которой меня
наделили. И что не нужна она мне особо, но использовать ее на то,
чтобы помочь им и за это получить дом и пристанище, я бы
попробовала. Паренек смотрел уже с интересом, ерзал на месте.
- Королева, значит… ага… ну-ну. А чем докажешь?
- Я не королева, - объясняла терпеливо, - просто хранитель
королевской крови. Вот мои дети – те будут королями.
- Ждем мы тут, давно уже… Было такое пророчество – придет
Королева, сильная и красивая, добрая и умная и под свое крыло
возьмет все живое и сбережет, и спасет, и мир настанет на Болотах,
и горы откроются. Да только какая из тебя Королева? – хмыкнул он с
издевкой, - сила, красота… где они? Тебе самой жить негде – по
болотам шатаешься, как ты нам поможешь? Докажи сначала, что ты это,
а там смотреть будем.
Я пригорюнилась. Оно и в самом деле… Попыталась доказать -
рассказала, как меняюсь, когда опасность чувствую, как глаза синим
огнем горят и волосы рвутся на свободу. Как слушались меня тогда -
свои и чужие… Парень смотрел с сомнением, цыкал слюной. А я ерошила
короткие волосы, моргала белесыми ресницами и понимала, что
придется уходить искать охотничий домишко в лесу. Не получится у
меня ничего. Живой бы отсюда уйти, просто унести ноги…
Вдруг валун дрогнул, забурлило болото, закачалась тонкая пленка
чистой воды, смешалась с бурой жижей. Забулькала, дохнула тухлой
вонью. Плеснула, выпуская то самое – огромное, страшное, лохматое,
зубастое. Со спины, со стороны леса, тоже завоняло противно,
хрипнуло протяжно: - А-а-а… Я ответила истошным воплем: - А-а-а…!!
- подхватилась, руки сами вскинулись, синим светом зажглись глаза,
перед ними метнулись длинные черные пряди.
- С-стоять! Стоять, я сказала, – отступала я, оглядываясь. То,
страшное, замерло, как и паренек. Я проворно отступала в сторону
леса, обходя замершее чудище. Дрожащими руками отвязывала
трясущегося коня. Вскочила в седло, рванула в лес. Стала что-то
соображать, только когда увидела знакомую полянку, где ночевала уже
две ночи. Остановилась. Вытерла пот со лба слабой рукой. Дернула за
откуда-то взявшиеся волосы, сползла с коня. Опустилась на траву –
ноги плохо держали.