Тяжелый вздох был ответом. Юрас сел. Смотрел на меня, думал.
- Не поможет... Я сейчас честно старался, все напрасно – не
отпущу. Но и заставлять не буду. Сейчас или завтра сама придешь к
нам. Я буду ждать завтра под вечер. Дед оставил кое-что для того,
кто может прийти к нему и назовется родственником – сын ли, дочь
или внуки. Брату ни к чему и мне тоже. Это простое оружие, на
память. Я интересовался – ценности не имеет. Брат не отдал его
тебе, потому что женщина. Хотел занести твоему мужу, но потом
передумал – он не кровная родня. А передать велено кровной.
Заберешь нож и спросим у брата разрешения на встречи. Будет для
тебя просто как защита. Все будут знать, что ты моя. Надоедать не
буду, обещаю, поверь. Провожу домой завтра и уйду. Я скоро... на
четыре седмицы уеду на заставу. Но тебя никто не тронет уже, не
посмеют. Верь - ты не чужая мне... и по отцу тоже. Ты права, не с
того я начал. Но ведь раньше действовало, – улыбнулся он широко и
открыто, показывая ямочку на щеке. Поднялся - высокий, серьезный,
разом повзрослевший... придержал оружие. Протянул ко мне руку. Я
быстро спрятала свою за спину.
- Обойдешься.
- Мы уже на «ты». Я тебя обожаю, – и опять эта улыбка.
Невозможно не улыбнуться в ответ.
Вечером держали совет вдвоем с тетей. И то, что я узнала, не
радовало.
Был такой способ передать ведовскую силу перед смертью на
расстоянии - заключив ее в какую-нибудь вещь. Чаще всего из металла
- он долговечнее. Тут совпадало. И пока эту вещь не примут, дед
будет жить. Как только силу примут кровные, он сразу же умрет - я
отпущу его. Но знаю, что никогда не смогу это сделать, поэтому сила
эта для меня недосягаема. А потому и идти за кинжалом нет
смысла.
Получается, что я вообще зря затеяла эту поездку. И оставаться
здесь больше нельзя. Нужно уходить - стража в своем праве. Явно
обидеть не обидят, но и жить спокойно не дадут. А то и молодецкие
сшибки из-за меня начнут устраивать. Тут дело уже и не так во мне,
как в самом моменте состязательности. Слишком известна я в этом
кругу и уже не важно, что слухи преувеличили мою красоту. Все равно
престижный и желанный трофей. И тут уже ничего не поделаешь.
Вдвоем с тетей собирали меня в дорогу. Пересмотрели немногие
вещи, выбросив старые и поношенные. Я положила в суму несколько пар
нового нижнего белья, чулок, теплую кофту. Спрятала на поясе
деньги, взяла что-то из еды. Собиралась ехать «продавать дом».
Думала о Хадаре - все дрожало внутри. Вдруг правда все не так, как
Званка говорила, вдруг не так? Я поеду к нему, хоть и страшно, и
стыдно тоже, но Кристя права - я тогда сорвалась по-детски.