Закрыла лицо платком, оставив только глаза на виду и ушла к
тетке. Деда было жаль, теперь его уже нет в живых. Сейчас на той
стороне его встречает бабушка - его пара. Насколько он хотел уйти
сейчас – не знаю. Но помнила свой сон – он плакал тогда, почуяв,
что она ушла. И силу свою тогда же вложил в кинжал. Наверное, все
же был готов... готов уйти вслед за ней. А может и желал этого всей
душой.
Плелась нога за ногу, жить не хотелось. Ну и кто я теперь? Что
за ведунья? С какой силой? И что теперь будет со мной? И Хадар… я
так хочу к нему - под ту накидку, и чтобы никого больше рядом. В
лес, в темноту, под тот тихий дождь… Я замерла посреди улицы, до
разума доходило, что самые лучшие мои воспоминания - та ночь под
дождем. Только при мысли о ней ко мне приходит чувство покоя,
теплоты и уюта…
Я сама отдала его, уступила, отказалась. А теперь и вернуться не
могу, не зная, что собой представляю. Подать весть, позвать? От
семьи, от дома оторвать? От его обязанностей и занятий, привычных и
доступных ему. От невесты… За что-то же он выбрал ее? Почему я
думаю, что я лучше, что ему со мной будет теплее? Только потому,
что он мне нужен? Закрыла глаза, пытаясь остановить слезы, но они
все же брызнули из-под век, прочертили дорожки на щеках. Подняла
голову, осмотрелась – сижу под домом на корточках, сжавшись в
комочек. Встала, пошла, ввалилась в дом, испугав тетю.
- Ты что, ты как тут?! Что случилось?! – квохтала она. А меня
сморило прямо у двери. Как дотащилась до постели – не помню. Упала
и уснула...
Вижу – битва, сеча страшная. Конные там и пешие тоже. И кровь, и
крики, стоны хриплые, крепкая мужская брань и… я там - с боевым
луком и наложенной на него стрелой. Выцелила чужого – желтокожего,
орущего что-то, страшного... ушла стрела. И я лечу вместе с ней,
вонзаюсь в узкую вражью глазницу! Кровь на снегу...
Потом – дом большой, внутри что-то вроде зала, а в нем много
раненых - на разномастных кроватях, топчанах. Опять тяжко пахнет
кровью, гноем... болью... Я распахиваю дверь и вхожу туда, привычно
придерживая саблю у ноги. Головы тех, кто в сознании,
поворачиваются в мою сторону. Ловлю взгляд серых, как грозовое
небо, глаз, налитых страданием...
Дальше – немыслимо огромная змея. Собранное в кольца чешуйчатое
тело, толщиной, как ствол среднего по величине дерева. В глазах со
страшными вертикальными зрачками отражается небольшая бревенчатая
избушка между соснами, да снующий возле нее невысокий шустрый
паренек лет семнадцати. Он замечает змею и сердито топает на нее
ногой, грозит кулаком, гонит прочь грубыми, бранными словами…