- Дерзкая девчонка! – леди Фредегонда разом растеряла свои спокойствие и высокомерие. – Как ты смеешь говорить такое?
- Разве это неправда? – я тоже встала, чтобы не смотреть на нее снизу вверх. – Или вас обидело, что ваш сын оказался человечнее своего отца? То, что он меньше дракон, чем его отец?
- Драконы – высшие существа! – прошипела она, и морщины на ее лице обозначились глубже, а в светлых глазах полыхнул опасный огонь. – Люди по сравнению с ними – ничто. Глина, прах!..
- А в Писании говорится, что человек – единственное совершенное создание небес, - сказала я и позволила себе усмехнуться. - Вы можете считать себя произошедшей от праха и глины, а я считаю себя божественным образом и подобием.
Я видела, что леди Фредегонда с усилием обуздала гнев.
- Ну ты и гордячка, - холодно произнесла она. - Если так хорошо знаешь Писание, должна знать, что гордому небеса противятся.
- Это не гордость, миледи. Я просто пыталась объяснить, что ценю человеческую часть вашего сына больше, чем драконью.
Что-то в моих словах рассмешило ее, потому что она покривила губы и фыркнула, а потом сказала:
- Не воображай, что ты так хорошо разглядела человеческие части моего сына.
Вернулась Брюна, а за ней – Шенга, тащившая поднос, загруженный едой.
- Я взяла еще булочки, хлеб, холодное мясо, - объявила довольная Брюна, - и еще нашлись копченые сардины, финики и изюм. Будет настоящий пир!
- Развлекайтесь, девушки, - приветливо сказала леди Фредегонда, - а я прогуляюсь.
Она вышла, Шенга расставляла на столе бокалы и чашки, Брюна щебетала, вспоминая историю Шимшона и предвкушая, что сегодня я расскажу ей что-то не менее интересное, но я чувствовала себя не так радужно и беззаботно, как дочь дракона. Разговор с леди Фредегондой оставил неприятный осадок.
Что старуха пыталась сказать мне? Что прочит меня в конкубины сыну? Или королю? Или… если у короля Рихарда так и не появится наследник, следующим королем по праву рождения может стать герцог Мастини или один из его сыновей?
Я попыталась открыть книгу пророчеств, спрашивая об Элларе и Логане Мастини, но книга не желала показывать мне ничего о них - страницы затягивало словно бы туманом. Я видела какие-то неясные пятна, проступающие и сразу исчезавшие буквы… То есть не видела ничего.
Но такое бывало и раньше, поэтому я не придала капризам книги особого значения. Пророчества – дар неясный и неверный. Будущее изменчиво, им повелевают лишь небеса. А небесам никто не указ, и ничто.