Гробовая тишина и еле уловимый запах хлорки придавали и без того убогому, малоуютному помещению похоронно-траурный вид.
– Неужели я почил в бозе и меня, то есть мое бренное тело, поместили в морг?!
Ивана Петровича аж передернуло от такой совсем не радужной перспективы.
Взгляд кандидата в покойники хаотично, подобно пуле дум-дум, метнулся по скудно обставленной комнате в поисках опровержения ужасной догадки. После третьего циркумкроватного осмотра взор Семёнова зацепился за выцветший от времени плакат с изображением огромной водочной бутылки. Внутри великанской посудины художник (эдакий наследник Кукрыниксов) изобразил сидящего в позе роденовского мыслителя человека с морковно-красным носом. Черты лица узника стеклотары страшно исказились от непомерного мысленного напряжения. По замыслу автора композиции, морковноносый арестант стоял (или все-таки сидел?) перед поистине гамлетовской дилеммой: «Пить или не пить?». Аккурат над бутылочным горлышком безвестный плакатист размашисто вывел: «Пьянству – бой!».
– Фу ты! – облегченно вздохнул несостоявшийся усопший и, обмякнув, словно сдувшийся аэростат, повалился на подушку. – Кажется, я знаю, где нахожусь. Я в…
Довести мысль до логического завершения Семёнов не успел. Дверь в комнату со страшным скрипом отворилась, на пороге возник краснощекий здоровяк в милицейской форме. На плечах представителя правоохранительных органов красовались погоны с тремя золотистыми «сопельками».
«Сержант», – сообразил Иван Петрович, хоть в армии по состоянию здоровья не служил (плоскостопие, знаете ли, помноженное на близорукость, язву и астму).
Рдяноланитый сержант набрал в грудь воздуха и, дико выпучив глаза, что тот самый лангуст-переросток, заорал дурниной:
– Подъём!!!
* * *
В кабинете начальника медвытрезвителя № 2 города Мухозванска майора Вахтанга Тариеловича Опохмелидзе царила тишина. Вязкая, как патока, гнетущая, почище злобных тёмных сил из стародавней революционной песни.
Хозяин кабинета, эдакий Гаргантюа в милицейской форме, соответствовал своей фамилии на все двести процентов. Он обладал колоритной, ярко выраженной кавказской внешностью, а источаемое им амбре, явно свидетельствовало: припрятанный накануне супругой Вахтанга Георгиевича, Пульхерией Карловной, шкалик, в результате проведенных начальником медвытрезвителя оперативно-розыскных мероприятий был все-таки обнаружен, а его содержимое безапелляционно уничтожено.