До брода, перекинутого к острову, оставалось несколько часов пути. Там перешеек из камней позволял перейти на противоположный берег.
Там, на другом берегу, гружёная тканями повозка, как и я двигалась вдоль отмели на юг. Рыжеволосая охотница сидела на козлах, среди скарба, а в кузове — ещё две, вторая охотница и хранительница. Я отошла в тень. Встречаться с сородичами не входило в мои планы. «Придётся обходить реку широкой дугой, — подумала я. — У них зрение не хуже моего».
Я немного углубилась в лес — так, чтобы видеть соплеменниц. Перед глазами всплывали образы таких же обозов. Наши девушки часто бегают за покупками в деревни лунных. Старейшины нас ругают, но не помогает — тканей мы не прядём, а тех, что Хранитель выменивает для клана, всегда не хватает.
Я ощупала краешек рубахи, торчавшей из-под доспеха. Не снимала её с того дня, когда в последний раз видела клан, и это устраивало меня в одиночестве. Но женские яркие наряды я помню. Они, признаться, радуют глаз. Мужчины поумнее сами возят своих женщин за реку — иначе те слишком часто не возвращаются.
С такой поездки всё и началось девять зим назад. Женщины не вернулись, а спустя три заката пришли ясноглазые чужаки — красивые, могущественные и бесцеремонные. От них веяло силой, которой никогда не достичь ни нам, ни Койгреах, что живут на плато Элреа.
При воспоминании о последних днях Хранивших Север сердце сдавливает боль.
Вельд
На тринадцатый день нашего безумно «осмысленного» путешествия у самого берега Дур Маур мы встречаем первых нарушителей границы — две дикарки сидят на повозке, наполненной снедью и сукном. Ещё одна правит лошадьми.
Кто, хотел бы я знать, отпускает женщин одних в дорогу?
Не понимаю этих лесных дикарей — и никогда не пойму. Из-за спины одной из дикарок виднеются лук и копьё: обычное оружие охотников этих мест. Удерживая виверну на высоте, наблюдаю, как подходят к обозу пограничники. Завязываетя обычный разговор: солдаты спрашивают, почему женщины пересекли границу, проходившую по реке. Женщины объясняют про переправу и разрушенный мост и постепенно выходят из себя.
Их объяснению поверил бы только идиот: они же на этот берег попали по мосту… Ходили торговать с крестьянами, скорее всего. В повозке лежат ткани, а не шкуры — значит, возвращаются назад. Не повезло. Встреча с отрядом не сулит им ничего хорошего. Домой не доберутся. Разве что без контрабандного товара и порядком подержанные. Разделить добычу с солдафонами для меня слишком, тем более затевать ссору на этой почве. Так что предстоит стоять в стороне, пока другие веселятся.