– Нет, инцидент с Колумбией
произошёл намного позже, в первый месяц после войны, когда Тартар
ещё назывался Большой Свалкой. Подай мне тот кусочек.
Ольга проглотила румяный кусок
свинины, передала Петрову отменный бифштекс и продолжила:
– Ты ещё пару рейсов на Меркурий
сделал. Видишь, я всё про тебя знаю!
– Нет, не всё: на Сковороду я летал
лишь однажды. Экстренная доставка оборудования на одну из станций
Союза, у них там был пробой в теплоизоляции. Вот там нормально, не
сравнить с Духовкой. Сели на ночную сторону, передали груз и сразу
взлетели, за семь часов управились. На Луну сильно похоже, только
вот пыли нет – спеклась вся коркой, местами гладкой, как лёд.
Михаил прервал рассказ, проглотил
пару ложек окрошки, затем похлопал себя по солидному животу:
– Ну, как говорится, по усам текло, в
брюхо не попало. Давай ещё по стаканчику, пока мы молоды.
Ольга чокнулась с ним кружкой
кваса.
– В общем, прошёл я практику, получил
погоны, немного послужил в каботажном флоте на Лунном Поясе и
Высоких Орбитах, и тут мне крупно повезло – получил назначение на
Марсианские линии, опять на грузопассажирский транспорт, только уже
мичманом, и там отпахал четыре года, сделал двадцать пять рейсов.
Отличное было время – работа не самая сложная, зато всегда двойной
оклад. Я именно тогда дом купил.
– И Марину встретил?
– Да, она тогда служила интендантом
на лунной пассажирской станции, я часто встречал её по работе,
когда в порту Лунограда под загрузкой стояли. Два года встреч, и мы
решили оформить всё официально. А через месяц после свадьбы меня
призвали на военную службу, тогда только создавали военный флот.
Снова учебка, теперь уже по военной специальности, затем служба на
переоборудованном под минный заградитель транспорте, ну а затем уже
Иван Грозный. Сначала ещё думал, что всё обойдётся и до
настоящей войны дело не дойдёт, но сама знаешь, как всё в итоге
сложилось…
Ольга внимательно посмотрела в глаза
Петрову:
– Страшно было на войне?
– Сложно сказать. Страшно перед боем,
и после боя тоже, когда отходишь. А когда уже сыграют боевую
тревогу и входишь в матрицу – ну, сама знаешь, в сети не до страха,
все чувства уходят, просто делай свою работу, пока нейроинтерфейс
отсекает всё остальное. Нет, в бою страха я никогда не испытывал, а
как про Марину узнал, вообще ничего не боялся.