Шёл седьмой день. Шесть испытаний на ловкость, смелость, командную работу,
скорость, хитрость и умение пользоваться умом, то есть найти что-то, следуя
инструкции в виде пророчества, что так любит Итака — уже
пройдены. И осталось-то всего-ничего — последнее испытание. В тот раз это
было — умение договорить, найти компромисс с тем существом, которое ты
должен найти, благодаря инструкциям шестого испытания. Данные в инструкциях
раскидали группу из семи оборотней на довольно внушительное расстояние друг от
друга, так, что не видно было кто, где и с кем ищет компромиссы. Ларм знал
примерное направление, куда отправился его брат-близнец, Рейв. В отличие от
тихого и очень осторожного Ларма, Рейв был крайне непоседливым оборотнем, и
стремился везде и всегда быть первым. Вот и в этот раз, едва Эния —
дневное светило, благословило мир своими первыми лучами, Рейв уже отправился в
дальнейший путь. Ларм бы этого и не заметил, если бы Рейв, перед уходом, не
шепнул ему пожелание не облажаться и не проспать самое интересное.
И вот Ларм стоит на выступе перед пещерой, из которой только что выполз
шарс — верхняя часть туловища которого — человеческая, а
нижняя — змеиная, и думает — как будет выкручиваться. После приветствия,
следует отвесить шарсу комплимент. Самым простым являлся комплимент его хвосту.
Обычно его цвет сравнивали с чем-то восхитительным, и этот обязательный пункт в
общении закрывался, и дальше строить общение можно было как угодно, в
зависимости от того, какую цель ты преследуешь, вступая с этим чешуйчатым в
общение. Вот только самый простой вариант для Ларма был нереально сложным, а
всё потому, что цвета он не различал: для него всё было либо тёмных оттенков,
либо светлых.
Пока Ларм рассматривал шарса и пытался найти какую-нибудь деталь, чтобы
зацепиться за неё и отвесить положенный комплимент, тот стал вести себя
беспокойно. Лента раздвоенного на конце языка то и дело показывалась наружу и
пробовала воздух. И Ларм бы подумал, что сам является причиной такого поведения
шарса, если бы не обстоятельство, что чешуйчатый на него не смотрел. Всё
внимание шарса было сосредоточено на чём-то другом. Да, это было невежливо, но
старейшина часто повторял, что если грозит серьёзная опасность, то грани
«прилично-неприлично», размываются, а то и то вовсе стираются. По крайней мере
до тех пор, пока опасность не минует.