Прежде, чем Ларм успел в уме перебрать все возможные варианты, из-за которых
шарс мог нарушить правила приличия, раздалось отдалённое, но всё же громкое
рычание, а потом его скрутила боль. Упасть на твёрдую каменную площадку оборотню
не дал огромный по длине и силе хвост шарса. Впрочем, теперь Ларм удостоился
его внимания целиком. Разрушая все представления об этой расе, что были знакомы
Ларму, шарс стал его поворачивать, внимательно осматривать и даже обнюхивать.
На тот момент Ларму было настолько плохо, что необычное поведение шарса
воспринималось просто как факт, без заострения на этом внимания, ведь его
всецело притягивала к себе боль.
— Где с-с-сильнее вс-с-сего боли-и-ит? — спросил шарс, обнюхивая
место на стыке шеи и плеча, как раз рядом с железой, вырабатывающей феромоны,
отвечающие за запах, индивидуальный у каждого оборотня. Помимо нити Зова,
именно по вырабатываемому железой запаху оборотень так же может опознать свою
пару, правда среди сородичей.
— Как раз там и болит, сбоку шеи, — превозмогая боль, почти не
открывая рта ответил Ларм.
— Ед-с-с-иноутробные брат-с-с-сья, с-с-с-ёс-с-с-стры у тебя ес-с-с-сть?
— продолжал расспросы шарс, теперь надавливая на разные точки на теле
своими пальцами с длинными когтями, не раня кожу, а лишь воздействуя на нужные
места под ней. Боль постепенно стала отпускать Ларма из своих тисков.
— Есть. Брат, — ответил Ларм, прикрывая глаза. Сил на борьбу с
непонятной, но такой сильной болью ушло огромное количество.
— Здес-с-с-сь, на ис-с-с-спытании? Не с-с-с-спи! — пощёчина
заставила Ларма не только открыть глаза, но и зарычать. Гнев начал набирать
обороты, отодвигая слабость и боль на задний план, как нечто несущественное.
— Здесь. А тебе-то что?! — Ларм, себя не узнавал. Чтобы он к
кому-то так неуважительно обратился? Да не было такого никогда! Но именно
сейчас такое поведение казалось ему правильным.
— Дав-ф-ф-фай-дав-ф-ф-фай, злис-с-с-сь, противьс-с-с-с-ся, —
усмехнулся шарс, чуть сильнее сдавливая кольца своего хвоста, что удерживали
теперь уже твёрдо стоящего на ногах Ларма. — Вот та-а-ак. Молодец-с-с-с! А
теп-ф-ф-ферь включ-ш-шай голов-ф-ф-фу и пытайс-с-с-ся почувс-с-с-ствовать, куда
в-ф-ф-федёт тв-ф-ф-фоя боль?
Как ни удивляли слова и поведение шарса, но Ларм послушался и повернул
голову в том же направлении, куда совсем недавно смотрел сам шарс, игнорируя
стоящего перед ним оборотня.