* * *
Нашу группу в сезон можно было показывать на пляже за деньги.
Сам «гуру», которого представитель турфирмы представил как
«опытного, многократно прошедшего этот маршрут», был совершенно
отстраненный от всего и всех. Неопределенного возраста, без имени.
Ему можно было дать и двадцать пять, и шестьдесят пять. Невысокий,
щуплый, в мешковатых грязных джинсиках, дырявых кедах и растянутой
кофте. На голове заношенная татарская шапочка, из-под которой
висели косички вперемешку с дредами. Бусинки и перышки на них не
смотрелись как украшения, а казались мусором, прилипшим к
неопрятным волосам. При первой возможности он расстилал коврик,
садился в позу «как бы лотос», закрывал глаза и «уходил». Наушники,
ритмичное покачивание головой и редкие затяжки сигарой
демонстрировали миру его полную отстраненность и беззаботность. Но,
несмотря на такой полный пофигизм к окружающим, вокруг него порхали
две девицы. Люся и Нюся. Две ожившие японские анимешки. К месту
сбора барышни опоздали больше чем на час. При этом каждые пять
минут звонили со словами: «Мы уже подходим». Гуру отрешённо сидел
на коврике на газоне, прикрыв глаза. Представитель турагенства
носился от одного угла квартала к другому, вытирая пот и вопя в
трубку:
– Вы где?!
Дождались. Девчонки шествовали через дорогу в босоножках на
высоких каблуках, одетые во что-то похожее на шортики и топики, и
катили за собой миниатюрные чемоданчики. Несмотря на конец
сентября, выглядели девушки по-летнему. Загорелые, длинноногие,
длинноволосые, едва одеты. Они шли, прекрасно понимая, что все
мужчины, завидя их, не могут отвести взгляд. Агент, который пять
минут назад готов был поставить их в угол коленями на горох, лишить
сладкого и отправить домой без компенсации, заблеял что-то
малоразборчивое. Осмотрев нашу разношерстную компанию, одна из
барышень буркнула:
– Засада!
Проводник, услышав, что все собрались, встал, запихнул коврик в
мешок и молча потопал в сторону автовокзала. Девицы семенили за ним
следом, задавали сразу сто вопросов подряд и, не печалясь о том,
что ответа нет, выстреливали следующие. Немного отстав, шли два
молодых человека, похожих друг на друга как клоны. Одинаковые
стрижки с одинаковым мелированием, одинаковые ухоженные бородки на
похожих лицах. Одинаковые яркие футболки, модные ветровки и джинсы
на похожих фигурах. Одинаковые практичные кроссовки и рюкзаки.
Одинаковая нежность в глазах и улыбках, когда они смотрели друг на
друга. Старательно изображала толерантность, но получалось у меня
плохо. «Завидуешь, голубушка», – корила я себя.