Если бы не заклятие молчания, то своим воплем я бы разбудила
многих. В предрассветных сумерках тенью скользнула в ванную
комнату, чтобы подготовиться к достойной встрече грядущего дня.
Освежённый магией комбинезон приятно холодил кожу, затянула шнурки
на обуви и...
«Куда ты собралась в такую рань? Мало всю ночь пугала страшными
снами, и сейчас не спит», — ментально прошипела Реста.
«Прости, я не хотела», — покаялась я, присаживаясь к столу на
отодвинутый стул, чтобы не мешать соседкам досыпать последний час
перед подъемом. Поверх разбросанных тетрадей и учебников лежала
раскрытая энциклопедия травоведения, которую вчера штудировала
Цитиц. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, подтянула к себе книгу
и увидела рисунок травинки, которую я так долго рассматривала в
вампирском справочнике. Нарисовано хорошо, но описание свойств
корней растения было неполное. И не указан срок сбора. На следующей
странице тоже знакомое растение, но о нем рассказано интереснее и
подробнее, чем в моей. Листала, сравнивала, удивляясь тому, как
много информации запомнила, всего лишь просматривая страницы. И
мечтала из двух книг сделать одну — более точную, детальную и
познавательную. Оторвалась от любимой темы, заметила, что светило
уже поднялось из-за горизонта и пора отправляться на поиски
Виктора. Мало думая о производимом шуме — всё равно вставать пора,
— вышла в коридор и у стойки на входе увидела дежурного, с
нетерпением ожидающего, когда его сменят. Не задумываясь о том, как
буду с ним общаться, если парень не владеет менталом, подбежала и
спросила:
«Виктор вернулся?»
— Куда ты так торопишься, маленькая? Выходить еще нельзя. Или ты
ко мне бежала? — курсант улыбнулся, веселясь от собственной шутки.
Это он выпустил группу ночью и, кажется, не беспокоился о них
совершенно. А может быть, они вернулись? На стойке лежало несколько
листиков бумаги для записи и стилус. Старательно вывела на
межгалактическом: «Парни вернулись?»
— Парни? — глазки третьекурсника забегали, но он решил
отшутиться: — Тебе здесь парней мало, крошка? Могу составить
компанию.
Накопившийся за ночь страх и нахлынувшее раздражение на подлого
хамоватого курсанта я выдохнула через нос. Чтобы успокоиться. Ой,
мамочки! Честное пионерское — не хотела. И драконесса я всего-то на
двадцать процентов. Когда дым рассеялся, оказалось, что парень
стоит в позе футболиста в «стенке», ожидающего штрафной удар,
нагишом, прикрытый лишь копотью моей злости и пеплом своей одежды,
хлопая опалёнными ресницами и безостановочно спрашивая: