Дождавшись Лондона, я быстро оделся, и мы уселись в гостиной, где со снимка на нас смотрела моя мать.
– Так что, – сказал он, зевая, – сколько там времени прошло? Месяцев одиннадцать, а то и двенадцать? Я не слышу о тебе целый год, после чего ты появляешься посреди ночи, брызгая слюной по поводу того, что я якобы совершил.
Отец как уроженец Англии всегда говорил с акцентом, который становился только заметнее в минуты усталости. Лондон снова зевнул и бросил взгляд на часы.
– Я смотрю, чертовски поздно, так что давай, выкладывай. А то мне и так уже хочется попотчевать тебя вот этим, – покрутил он в руках клюшку. – Может, хоть это заставит тебя поумнеть.
– Ты во всем виноват, – заявил я с места в карьер. – Ты и твой гольф. Ну почему именно мне достался отец, который только и делал, что гонял по полю белые мячики? Чем я заслужил такое наказание?
Лондон в задумчивости опустил подбородок на клюшку.
– И как это связано с тем, что ты набрался наглости заявиться сюда посреди ночи, с ног до головы покрытый грязью?
Пожалуй, это было слишком по-детски с моей стороны, но я возмущенно фыркнул, желая подчеркнуть всю важность своих слов.
– Как связано? Да напрямую! Будь ты хорошим отцом, ты бы учил меня не только гольфу. С тобой же всегда было так: или гольф, или ничего. И когда я провалился в качестве игрока, все, что у меня осталось от тебя, – то самое ничего. Если бы ты чуть больше заботился обо мне, я не явился бы к тебе посреди ночи, заляпанный грязью, а сидел бы дома с женой, празднуя нашу удачу.
Отец вопросительно вскинул брови.
– Что-то я тебя не понимаю.
– Мне что, повторить все по слогам? Ты не хуже меня знаешь, что отец из тебя был никакой.
Лицо у него заметно напряглось.
– Готов признать, что кое в чем я вел себя не лучшим образом. Не пойму только, как мои давние промахи могут быть связаны с твоим внезапным приездом.
Я встал и зашагал по комнате, размышляя о том, стоит ли сообщать ему катастрофическую новость, которую узнал чуть раньше. Все это время отец внимательно наблюдал за мной.
– Все очень просто, – начал я медленно, но понемногу набрал обороты. – Будь ты хорошим отцом, я не явился бы сюда посреди ночи и уж, конечно, не обляпался бы в грязи. Я бы не влез в грязь, поскольку машина не застряла бы в канаве из-за лося, который не пил бы из ведра, а сам я не сбежал бы из дома, потому что жена заперлась от меня в спальне. И все оттого, что я не готов был принять тот факт, что на полоске с тестом стоял огромный фиолетовый плюс!