– А пойдемте ко мне, у меня коньячок, – предложили, повиливая штанинами, синие больничные. – В холодильничке.
– А пойдемте! – Молодые загорелые ноги резко развернулись к выходу, и Кабан увидел упругие блестящие голени. – День впереди тяжелый.
– И жаркий, – поддакнули синие больничные.
Кабану показалось, что он даже расслышал, как у санитара от предвкушения коньячного удовольствия зашевелились пальцы на ногах.
– Слышь, Грек, а ты чо девке про полчаса прогнал? Тут же работы – на семь минут. Дед нормальный вполне, раз-два подправить – и дело с концом.
– Ага, братан, по полштуки она нам за семь минут, думаешь, отвалит? А за полчаса – отвалит. Время при контакте с женщиной – фактор решающий, скорострелов никто не любит! Так что доставай причиндалы, давай деда красить.
Мужики засуетились вокруг Сергея Петровича, достали инструменты и принялись за работу. Кабан лежал тихо, старался реже дышать и думать о чем-то своем. Вдруг он услышал характерный шелест целофанки от сигаретной пачки и щелчок зажигалки, в морге запахло крепкими дешевыми сигаретами. Кабан судорожно икнул, стараясь не шевелиться и не шуметь, и еле сдержал стон – курить захотелось неимоверно.
– Эй, ты что-то слышал? – Похоронщик оторвался от лица старика.
– Что слышал? – Второй сосредоточенно откупоривал чекушку.
– Ну, вроде как икнул кто-то.
– Я не икал, – «шпок» – откупорилась чекушка.
– То есть это не ты икал?
– Да нет, то есть да – это не я икал. То есть, нет. Короче, это бутылка икнула, гы-га-га!
– Тише ты! Не пались. Спрячь чекушку, я еще не закончил дедушку украшать.
– Да ладно тебе, давай уже.
Кабан услышал, как мужики отхлебывают из бутылки – полку, где лежал Сергей Петрович, он не видел и, что там происходило, мог реконструировать только по звукам. «Как слепой индеец ночью в прериях», – подумал Кабан, когда-то в детстве он любил читать Фенимора Купера.
– Слушай, а чо этих не забирают, из «дэнээра»?
– Так некому. Они вроде бы и не наши, но в тоже время вроде бы и наши, а забрать некому.
– Это как?
– Ну, не местные они, россияне, с Урала откуда-то, типа разведка «Новороссии». Неудачно зашли.
– Все семеро?
– Не. Вот этот, который помоложе, я слыхал, наш, местный, иловайский, а мальчонка – сын его. Попали под минометы, их всех вместе и накрыло.
– Бля, укропы – фашисты! Детей не жалеют!