Кельт-Друидистская Этимология. Том I - страница 2

Шрифт
Интервал


и, на сегодня, только общепринятым Русским значением толкуемого Английского (так, в местах, и совр. Англ.) слова; в каких-то отдельных строках – подобная дилемма весьма озадачивает, за неимением наскоро подыскиваемого, Русского, тому радикал-соответствия. Но этакое, надеюсь, к последующим интересам искушённых умников.

Сноски, помещаемые под основным текстом, в добрую половину, являются продуктом собственных выводов и размышлений автора сего перевода, и, скорее, относятся к разряду собственных его комментариев, а потому отмечены за его именем, как те, что не выражают собой какое-либо формально-институционное мнение в мире науки, но способны иметь свой вес в ряду полемики по возникшему вопросу; другая же часть сносок, как это и должно быть, является предметом строгой и апробированной фактичности в ракурсе отмечаемого материала. В видах возможных интересов со стороны читательской аудитории, каких-либо замечаний или комментов на предмет книги, автор сего рад будет иметь признательный контакт со здоровой полемической средой.

Автор.

Джон Клеланд и Кельтологическая Вселенная

(Тематическое Эссе, ‎‎‎‎03-‎11-‎2015/18-02-2016).

I. Историко-биографическая часть.

Я весьма рад писать здесь о Клеланде. Ещё около десяти порядка лет назад, если и говорилось когда среди библиофилов об этом парадоксальном литераторе Британии, то разве-что в узком Англо-читающем кругу России, сугубо Западнической; ныне же, пока единственная книга из переведённых на Русский, в некоторой популярности своей, является в своём роде венчающим символом всего того пути, ещё от 90-хх, кой, в первозачатиях антисоветской либеральной культуры и морали, соблазнительно назывался Русская Сексуальная Революция. Пробуждённые созревающие дети, однако, взрослеют весьма не сразу, и не иначе тогда, когда в них взрослеет, а лучше сказать, умнеет сам по себе язык – язык, в частности, иже эротический; возможно, как раз, поэтому та его, до сих пор, вселенски-занимательная «Фанни Хилл» – до недавнего, единственное из наследий Русскоязычного «клелиандства», – не вошла в ряд первых революционных переводов либертэн-жанра, не стала достоянием первых тех книжных серий, этак, предоставив шанс обывателям, кто успел уже пресытиться изобилием гротескно-нагроможденных фигур и разнузданных образов, эстетически оттоль искушаться прочувствованной стильностью, в сладострастных тактах, истинно-развитого языка сего автора.