Проснулась, когда за окном едва-едва светать начало. Не чувствуя
ногами привычной тяжести и тепла от кошачьего тела, спала плохо.
«Как там мой Филенька? Покормили? Не обижают ли?» — быстрой молнией
пронеслись в голове беспокойные мысли. Но отмела их — раскисать
нельзя! Завтрак от заботливого домового ждал на столе. Несколько
глотков кофе, пара ложек творога, и встала.
— Да что же ты, матушка, творишь?! — всплеснул руками Трофим. —
Поесть надо перед дорогой трудной.
— Не хочется, родной. Ты мне с собой в узелок положи краюху хлеба,
может попозже закушу.
Пока я за печкой умывалась и обряжалась в свой маскарадный костюм,
узелок с едой был собран, уложен в корзину и прикрыт
салфеткой.
— Привези Филеньку побыстрее, — на прощание попросил старичок и
долго махал платком, стоя на выступе сеней.
Подняв ступу повыше к светлеющему небу, держа Зорянку как ориентир,
направилась против течения к истоку искать встречи с
Дедобабом.
Солнце уже поднималось к зениту, когда горы надвинулись вплотную, а
быстрая река истончилась до широкого чистого ручья. От яркого света
слезились глаза, от тяжести песта дрожали руки, и я решила, что
пора делать посадку. Даже присмотрела симпатичную площадку на
пологом берегу. Но прежде чем приземлиться, нашептала и бросила в
траву заклятие от клещей. Подождала немного, опустила ступу на
твёрдое и распахнула узенькую дверцу. Выходя, захватила корзину с
краюхой хлеба, припасённого домовым. Шагнув из тесноты, с
удовольствием села на землю, вытянула ноги и прислонилась спиной к
нагретому боку летательного аппарата. «Немного отдохну, расслаблюсь
и пойду искать Дедобаба», — решила я, посмеиваясь над своим страхом
перед клещами.
Всегда относилась с брезгливым опасением к этим насекомым, но
нынешней весной оно обострилось до маниакальности. Всё началось с
того, что мой сибаритствующий кот решил спуститься с крыльца на
подсохшую после таяния снега землю полакомиться свежей травкой,
иголочками торчавшей из прошлогодней пожухлости. Погулял, поел
зелени и вернулся усыпанный клещами. Большинство не успели
присосаться и ползали по густой шёрстке, шевеля её лапками, отчего
Филипп раздражённо дергал шкуркой, пытаясь сбросить с себя эту
гадость. Держа зверя на вытянутых руках, выбежала на крыльцо и
стала обметать от насекомых, заодно осматривая, не впился ли какой
спринтер в упитанную тушку моего любимца. В голове крутились
вопросы: что делать? Как обезопасить себя от напасти? Ответ пришёл
из запасников знаний, переданных мне ведьмами, живущими задолго до
меня. Одна из них, совсем еще юная девочка, рано осталась сиротой,
сил и знаний особых не было, но она умела влиять на насекомых.
Чтобы выжить, весной предложила свои услуги односельчанам в защите
скота от оводов, слепней, клещей и блох. Кто-то посмеялся и махнул
рукой: сами справимся, но были такие, что согласились. Может,
просто пожалели гордую девчушку, не желавшую просить милостыню, но
готовую работать. Заклинание действовало неделю, но за это время
заговорённые коровы увеличили надои, кони залоснились здоровой
шерстью, овцы перестали метаться по загону, а сторожевые псы
охраняли более бдительно и даже загрызли пару волков. Потянулись
сельчане к юной колдунье с узелками еды в качестве благодарности.
Давали немного. Кто яиц пяток, кто хлеба ломоть да крынку сметаны,
кто мёда кувшинчик, кто сала кусок. Девочка была сыта и запасы
делала. Хитрила немного, но это не со зла. Наговор мог держаться
дольше. Только кто кормить задарма будет?