Как мне на ум пришла прабабка демона — сама не понимаю, но,
апеллируя к основательнице рода, надеялась на то, что у Кетсыла
очнётся совесть. Что буркнул себе под нос работодатель, я не
поняла, но к столу он подвинул два кресла. Вот и славно. В мире
жить лучше. На грани сознания промелькнуло чьё-то одобрение моим
поступком, но, отстаивая свои права в этом мире на оставшиеся сорок
девять дней, я не обратила на это внимания.
Положила на тарелки хорошо прожарившиеся, искрящиеся масляными
бочками пироги, в бокалы налила сладкий отвар и пожелала всем
приятного аппетита.
Сделав глоток из своего бокала, демон прислушался к ощущениям,
посмотрел на просвет, отхлебнул еще глоток и расплылся в глупой
улыбке:
— И всё же ты маговар! — отрезал кусок пирога, пожевал, кивая
рогатой головой. — Вкусно!
«Отвар тебе сегодня особенно удался, — поддакнул Филипп. — Налей
мне ещё!»
Он лёжа лакал из мисочки сладкую жидкость, довольно щурился и
был вполне доволен жизнью. С чего бы? Я тоже сделала глоток из
своего бокала. Мята! Хотела как лучше, а кот пьяный. Внимательно
посмотрела на работодателя, который, покачиваясь в кресле, как-то
неловко отпиливал тупым ножом очередной кусок. Получалось плохо.
Вздохнул, свернул пирожок вдвое и принялся есть его руками. Ой,
мамочка! Демон тоже окосел. Ну я же не знала, что мята имеет такое
действие. Не по
делать резких движений, ела, раздумывая о том, как могут вести
себя демоны в состоянии опьянения.
— Вот скажи мне, — нарушил молчание Кетсыл, — откуда ты
взялась?
Я хотела было ответить, что с мостика упала, но демон
продолжил:
— Откуда вы все берётесь? Что вам у нас надо? Сами лезете из
щелей Вселенной, как тивоки, — он опять пошевелил пальцами,
изображая то ли усики, то ли ножки. — Нас призываете, рисуя
пентаграммы…
Он ещё раз вздохнул, посмотрел на опустевший бокал, наклонил
голову, опершись лбом на скрещенные пальцы, укоризненно направив на
меня рога, и пробормотал едва слышно:
— Моя златовласая Сивкилья, увижу ли тебя когда?
Ой, не ослышалась ли я? Так вот к кому он хотел путь по
зазеркалью проложить. Потянула из-под одежды за шнурок кисет свой
заветный с артефактами бесценными и выудила из него тоненькое
колечко, сплетённое из трех золотых волосков прекрасной
демоницы.
— Прости, что дерзко прерываю твои страдания и тоску, уважаемый
Кетсыл, а о какой Сивкилье ты сейчас говорил? Не так давно мне
довелось встречаться с Сивкильей Бурколо…