Моя вторая встреча со
Сьюзан Паркс началась с легкого замешательства. Возникшая на пороге блондинка
весьма отдаленно напоминала ту темноволосую итальянку, которая неделей ранее
свела с ума всю тусовку в особняке Боба и Памелы. Я учтиво поцеловал гостью в
щеку и пропустил в квартиру, на ходу обдумывая идеальный план действий. Мне
стоило позаботиться о сохранности отношений с Линдой Беннинг, но вместе с тем я
не мог оттолкнуть потенциальную мать своего будущего ребенка. Заварушка,
устроенная местным мной, грозила перерасти в катастрофу локального масштаба,
однако паника не была выходом из создавшегося положения. Достав из холодильника
опустошенную на треть бутылку вина, я с ловкостью бармена разлил ее содержимое
в два хрустальных бокала и провозгласил тост за здоровье нашего потомства.
– Ты находишь это
смешным? – Сьюзан ограничилась одним глотком и выплеснула остатки в раковину. –
А я готова продать душу дьяволу, лишь бы у моего ребенка была нормальная полноценная
семья. Скажи, почему ты выбрал Линду? Из-за миллионов Стеллы? Думаешь, что
породнившись с Беннингами, шагнешь вверх по социальной лестнице? Или она
запудрила тебе мозги сладкими обещаниями внеземного счастья?
– А может быть, мы
просто любим друг друга? – я вспомнил о клятве, касающейся употребления
алкогольных напитков, и раздосадованно стукнул кулаком по столу.
– Но ты испытывал
влечение не только к ней. Наш роман длится без малого три года, и вплоть до
сегодняшнего дня я была второй скрипкой, ублажавшей тебя в короткие минуты
антрактов основного представления. Однако теперь мы связаны незримыми нитями
родительского союза, и Линде придется потесниться с верхней ступеньки
пьедестала твоих пристрастий. Хочешь ты того или нет, я буду требовать расторжения
вашей помолвки или, клянусь всевышним, вы оба горько пожалеете об этом.
Сьюзан перевела дыхание
и, ткнув украшенным золотым кольцом пальцем мне в грудь, добавила:
– Надеюсь, мои слова
заставят тебя посмотреть на жизнь иначе и сделать тот выбор, который не
приведет к негативным последствиям для нашего малыша.
Я уставился в ее широко
открытые черные глаза, набрался храбрости и сказал то, что вертелось на языке,
вопреки всем предостережениям разума:
– Я не отец твоего
ребенка. Можешь считать меня сумасшедшим, но ты любила совершенно другого
человека, сгинувшего ныне в небытие. А я пытаюсь распутать клубок завязанных им
интриг и познать ваш мир, выдавая себя за того, кем никогда не являлся.
Конечно, в это трудно поверить, но, если надо, я раздобуду необходимые
доказательства.