Девушка согласно
кивнула и в течение пятнадцати минут не нарушала мое сбивчивое повествование. Я
коротко изложил хронологию последней недели, поведал о пятничном визите к
Беннингам и завершил исповедь впечатлениями от пробуждения в чужом мире,
добавив к словам несколько эмоциональных жестов. После того, как запас
энтузиазма и красноречия был исчерпан, мы некоторое время сидели молча,
наслаждаясь ленивым пением разомлевших от жары птиц.
– Я верю тебе, – вдруг сказала
Линда и рассмеялась, затмив собой пернатых исполнителей. – Ха-ха, какая ирония…
– Ты серьезно? – внутри
меня образовалась пугающая пустота, готовая поглотить миллиард вселенных.
– Вполне. Проснувшись
утром, я долго мучилась над вопросом, почему изменился цвет твоего нижнего
белья. Теперь мое недоумение слегка рассеялось, хотя объяснение по-прежнему
выглядит фантастическим. Но я скорее соглашусь с выдвинутой тобой гипотезой,
чем признаю факт помутнения собственного рассудка. Итак, ты пришелец из
параллельного мира, отличающегося от нашего иным развитием отношений между
людьми.
– Не совсем верно, – осторожно
поправил я. – Чтобы определить истинные масштабы несоответствия двух
реальностей, потребуются недели кропотливых наблюдений за, казалось бы,
незначительными явлениями. На данный момент можно констатировать только
следующее: мы общаемся на одном языке, имеем практически идентичных нам
двойников и не представляем, кто стоит за начавшимся сегодня ночью шоу.
– Мы в опасности? – с
тревогой спросила девушка.
– Не знаю. В
происходящем есть что-то забавное, но мне не хотелось бы перевоплощаться в
другое «я», любить совершенно незнакомых женщин и гулять среди зданий
небесно-голубого цвета. Человек привязан к своему прошлому, и мало кому удается
безболезненно разорвать временную нить, сжечь все мосты и построить новую жизнь
с нуля. Тем более, я был вполне доволен собой и окружающими и не нуждался в
шоковой терапии.
– Мне страшно, – Линда
задрожала в моих объятиях как включенная на полную мощность стиральная машина. –
Я ощущаю себя беспомощным котенком. А что если он не вернется до самой смерти?
Господи, почему ты так несправедлив и жесток к своим детям?
Она заревела,
уткнувшись лбом мне в плечо, и птичий хор стих, проникнувшись к ней сочувствием.
Мимо нас промчался паренек на велосипеде. Из прикрепленной к багажнику сумки
выпал листок бумаги, сделавший завораживающий пируэт в воздухе и аккуратно
опустившийся к ногам моей спутницы. Я закричал вслед стремительно удаляющейся
фигуре, но юноша даже не обернулся, в мгновение ока исчезнув за ближайшим
поворотом. Линда сняла очки, старательно смахнула слезы рукавом платья и
грациозно нагнулась, подняв с земли искаляканную неровным почерком записку.