Я ощущала себя черной кошкой.
Где ни появлюсь, несу за собой беды. Иначе как объяснить, что место, которое я мысленно стала называть домом, превратилось в пепелище.
Пока Рассел успокаивал Томпсон, прибегая к своей магии, я рассеянно бродила по улице, пиная носком туфли истлевшую фоторамку.
Вокруг не было привычных мне «пожарных», никто не спешил тушить то, что осталось от здания. Хотя осталось до неприличия мало.
Я внимательно осмотрела котлован, прикидывая, что, несмотря на пожар, обломков явно не хватало. Догорали мебель, картины, предметы интерьера — а вот самих стен как не бывало. Словно и не существовало.
Осторожно подойдя к Бэдфорду, я коснулась его плеча.
— Рьен, — позвала я.
Тот резко обернулся и уставился на меня своими желтыми, полными гипнотической магии глазами.
— Не мешайте, Анна, — раздраженно бросил он. — Я только ее успокоил.
Томпсон, про которую он говорил, медитативно раскачивалась из сторону в сторону, будто зомби, но на глазах ее уже не было слез, а сам взгляд опустел и смотрел куда-то сквозь нас.
— Мне кажется, вы перестарались, — глядя на это, произнесла я. — В нашем мире успокоительное в таких конских дозах и убить может.
— Поучите меня еще. — Рьен очень аккуратно помог старушке подняться с порога, на котором та до сих пор сидела. — Что вы вообще хотели?
Было видно, что и сам Бэдфорд находился в смятении, но держался. Не только Томпсон потеряла дом, но и он.
— Вы не замечаете ничего странного? — спросила я, показывая на пепелище. — Стен нет. Там только мебель, ковры. Наполнение дома, а самого дома нет. Как такое может быть?
— Я бы спросил у рьины, но она не в состоянии разговаривать. — Рассел повел старушку к дому напротив. — Из ее рыданий я понял только то, что спасло ее чаепитие у соседки. Они, как обычно, сплетничали с рье Крамер, когда все произошло.
— Может, стоит опросить соседку? — предложила я. — Вдруг она что-то видела.
Бэдфорд посмотрел на меня странно, неодобрительно, с раздражением:
— Неужели вас больше ничего не волнует, рье, кроме своих глупых расследований?