Светской беседы в нашей компании точно не вышло. Вадим ел молча и лишь изредка поглядывал в мою сторону. А вот его отец пару раз попытался привлечь меня к разговору, получил односложные ответы и решил сам поддерживать атмосферу гостеприимства, заполняя слишком уж длинные паузы рассказами о саде и погоде. Быстро доев свою порцию, я поблагодарила за ужин, предложила помощь в уборке со стола и, получив вежливый отказ, сразу поднялась в свою комнату. Несмотря на усталость, заснуть мне не удалось. Это была очень тяжёлая ночь.
***
Утром я проснулась рано, мне совсем не спалось. Сходила в ванную и привела себя в порядок. Достала из стиральной машины высохшую одежду, положив вместо нее спортивный костюм и футболку. Около часа я просидела у себя в комнате, предаваясь невеселым мыслям, а потом услышала звон посуды на кухне и спустилась вниз.
Бодрый Степан Николаевич колдовал за плитой. Улыбнулся мне и попросил помочь накрыть на стол. В гостиной негромко работал телевизор. Я как раз несла стопку тарелок, когда услышала тревожную мелодию, и на экране появилась заставка криминальной хроники. Мое сердце ухнуло вниз, и не напрасно. Потому что самой первой новостью прошло сообщение о том, что местный бизнесмен Максим Соколов был найден мертвым у себя дома.
Услышав громкий возглас, я обернулась. Отец Вадима потрясенно уставился в экран, потом что-то пробормотал и бросился наверх по лестнице. Судя по всему побежал предупредить сына. Похоже, погибший был не совсем чужим человеком для этой семьи. И как меня угораздило так вляпаться?
Стоя посреди комнаты, я прислушивалась к громким голосам над головой и прикидывала, как поступить. Пытаться сбежать сейчас — явно не лучший выход. Да и на улице мне пока не стоит появляться. Еще нарвусь на патруль.
Через несколько минут вернулся Степан Николаевич и позвал меня завтракать.
— Садись за стол, дочка. Вадика ждать не будем. Он только кофе выпьет и поедет по делам.
Аппетит у меня пропал начисто, но я взяла вилку и заставила себя жевать. Вскоре в гостиную пришел хозяин дома, кивнул мне и опустился на стул. Степан Николаевич поставил перед ним большую чашку дымящегося кофе и поинтересовался:
— Может, всё-таки поешь? Опять голодный поедешь!
— Да некогда, отец, — отмахнулся тот. — Перекушу у себя на заправке.