На другой день со страхом развёртывается газета.
И что же? Никто не соврал, все, действительно, сами видели. Четыре вора залезли в квартиру на Московской улице, услышали шум и удрали. Их стали искать на Дворянской, нашли на Екатерининской и потащили в участок на Серпуховской. Во всех четырёх местах была, конечно, толпа, которую и видели собственными глазами честные свидетели. Убитых, положим, не было, но зато были битые – сами воры.
Больше всего причиняют хлопот и вызывают ахов аграрные волнения.
– Слышали: опять где-то мужики помещичий лес рубят?
– Эка, подумаешь, удивили. Можно подумать, что никогда этого не бывало.
Укажи мне такую обитель, —
Вот как нынче поставлен вопрос, —
Где бы сеятель наш и хранитель,
Где бы русский мужик не того-с…
– Положим, это бывало, но не в таких же размерах, как теперь.
– А когда в России была революция в таких размерах, как теперь?
– Гм… А вы заметили, что сегодня на улицах очень о-жив-лён-но?
Слово «оживлённо» зловеще подчёркнуто.
– Чего же тут удивительного, ведь сегодня праздник.
– Как вы странно ко всему относитесь! С вами даже неприятно говорить. А, между прочим, вы заметили, как тускло стала гореть лампа?
– Нет, а что? Если тускло – значит что?
– Гм… Нет… Ничего. Это я так. А знаете, сегодня наша Марья слышала, как на улице какой-то мужик сказал: «Вот я вас всех ужо».
– Ну, так чего же тут. На то и мужик, чтобы браниться.
– А вдруг он делегат и, так сказать, уполномочен сделать эту декларацию? Вы очень легкомысленно ко всему относитесь и этим легкомыслием губите Россию.
Чувствуется, что нужно реабилитироваться.
– Это я-то легкомысленно отношусь? Напротив. Я в глубоком отчаянии, потому только не волнуюсь по поводу слышанной вашей Марьей декларации, что считаю, что мужик запоздал, что это «ужо» уже давно с нами случилось.
Заведующий паникой вздохнул с чувством исполненного долга и повесил трубку.
– Здравствуйте, здравствуйте!
– Ну, как же вы доехали до театра? Благополучно?
– Да, мерси, ничего себе. Вот только сестра была в котиковом пальто, так у неё в трамвае вырезали из спины кусок.
– Большой?
– Так, с пол-аршина, не больше.
– Как, только с пол-аршина? Ну, это же пустяки!
– Ах, конечно! Кто же на это обращает внимание!
Пауза.
– Какие плохие сегодня туалеты!
– Ужас, ужас! Бываете вы в Михайловском на французских премьерах? Я вас что-то не видала.