С другой стороны ко мне подобрался Аарин. Прильнув слишком близко, убрал волосы с моего плеча и стал осыпать мою шею легкими поцелуями.
По моему позвоночнику пробежал мороз. Меня не грели ни тела драконов, ни теплая шкура подо мной, ни пылающий камин. Я еще никогда не бывала в мужских объятиях, не целовалась, даже за руку не держалась. Увы, я попала в сети сразу трех властных мужчин, не намеренных останавливаться на достигнутом.
— Тебе понравится, — прошептал Аарин, подбадривая меня.
Пальцы Ранта добрались до моего сокровенного цветка — того, что двадцать один год я хранила для своего единственного, для мужчины, которого полюблю, который полюбит меня.
Я вздрогнула. Уголок губ Дэйдалоса дернулся. Засек мое мелькнувшее замешательство, мерзавец.
Его брюки приспустились, и он, вынимая из них руку, сказал:
— Будь паинькой, Рони, и ты будешь кричать от наслаждения.
Все трое просияли озорными улыбками. Такие счастливые, могли бы и без меня порезвиться. Энергия из них вырывалась пламенем в глазах, перекатами чешуи по рукам и груди, шипением и жаром тел. Драконы были на грани обращения. Но в каком бы облике они ни предстали, симпатии бы у меня не вызвали.
Не отрывая пристального взгляда от моего лица, Дэйдалос опустился передо мной на одно колено, затем на другое. Осторожно положил свои широкие ладони на упругие бугорки моей груди и, часто задышав, закатил глаза.
Псих!
Я старалась дышать размеренно. Не выходило. Я мелко дрожала, и триумвират улавливал эти вибрации. Казалось, мой трепет возбуждает их все сильнее.
— Ты не должна бояться нас, — прошептал Аарин, влажным языком лаская мое ухо. — Мы будем беречь тебя взамен на твое смирение.
Пальцы Ранта тем временем уже аккуратно хозяйничали у меня между ног, изучая мои девственные складочки, массируя реагирующее на раздражение плотское средоточие вожделения.
Дэйдалос слегка помял мои груди, пальцами погладил набухающие соски и опустил свои наглые ручища на мою талию. Подобравшись поближе, он чуть наклонил голову и приник своими губами к моему плотно сжатому рту.
— Ответь на поцелуй, — шипяще прошептал Рант на другое ухо. — Дэй падок на девичьи ротики. Либо он вставит в него свой язык, либо…
Договаривать ему не пришлось. Мои губы разомкнулись раньше, чем мозг проанализировал услышанное.
Обвивая мою тонкую талию руками, Дэйдалос стал нежно посасывать мои губы. Как только я начала отвечать, он чуть отстранился и сказал: