Я не сразу замечаю бледную худую девочку, которая сидит
рядом с Вильцевым-страшим и практически не отводит взгляда от тарелки. Так это
и есть мамина ученица?
Она выглядит едва ли не безразличной. Все в этом доме как-то
не так.
После ужина мама остается провести что-то вроде
показательного урока, хотя, как мне кажется, в десять вечера все нормальные
люди уже немного хотят спать. Ну, в общем, им не до уроков.
Так что я отправляюсь восвояси одна, опасаясь заплутать.
Дорогу до обеденного зала мне пришлось спрашивать у уборщицы.
Но еще больше я боюсь снова нарваться на Кирилла Вильцева.
Кто знает, может быть он решит растолковать мне суть своих угроз.
А я чувствую себя сейчас хуже некуда. И так оказалась
бездомной сиротинушкой в доме грозного олигарха.
Но путь проходит спокойно. Я переодеваюсь в пижаму, вдыхая
знакомый домашний аромат и рассматриваю ладони, стоя у приоткрытого окна. Даже
свет не хочу зажигать – вдруг это привлечет сумасшедшего мажора?
На подушечках остались алые следы.
- Я этого добьюсь, - вдруг долетает до меня голос Кирилла.
- Ну и как ты собираешься избавиться от училки на этот раз? –
приглушенно звучит в ответ другой голос.
Я с трудом давлю в себе первый порыв броситься на кровать и
накрыть голову одеялом, когда понимаю, что кажется мажор просто-напросто
разговаривает по телефону внизу.
Осторожно подхожу к окну и понимаю, что Вильцев за мной не
шпионит. Похоже, под нами расположена его комната. И Кирилл сидит на
подоконнике – я вижу как на траву падает приглушенный свет, обрисовывающий
темный контур, который почему-то вот так, издалека вдруг снова кажется мне
привлекательным.
Сердце начинает биться чаще, когда он произносит следующие
слова:
- Я не позволю отцу загнать мою сестру в могилу, как он
сделал это с матерью. Она больна и я пойду на все, даже…
Я прислоняюсь ближе к стеклу и тут же чувствую, что окно не
закрыто. Створка прогибается, я делаю шаг назад и окно громко хлопает.
Силуэт, очерченный светом внизу на траве поднимается и
смотрит… я думаю, что вперед. Мне хотелось бы чтобы это было так, чтобы он не
догадался. Сердце бешено стучит о ребра и я выдыхаю практически толчками. Так,
словно Кирилл может расслышать меня.
Пальцы холодеют.
Хотя это конечно же бред! Мажор не может догадаться. У него
огромный дом, тут что угодно могло хлопнуть или упасть.