Его взгляд тут же остановился на нашей машине, цепкий,
полный непонятной мне неприязни. По спине липкой змейкой скользнул холодный
пот.
Он смотрит так, как будто знает, что я за стеклом.
Невольно передергиваю плечами, а потом облизываю губы и
убираю за ухо локон.
Собственно, какая ему разница? Какое дело до меня? Кто я и
кто он?
Мы с мамой наверняка будем спать, есть и вообще находиться
где-нибудь в помещении для прислуги, как в старые-добрые царские времена.
Думая об этом я невольно снова бросаю взгляд в сторону сына
хозяина дома.
Он будто нарочно красуясь встает. Его грудь обтягивает кое-где
прилипшая к телу белая майка. Рельеф мышц по-настоящему хорош. Привлекательные
контуры… как у древнегреческой статуи.
Я прилипаю к стеклу не потому что этот парень симпатичный –
мне очень хотелось бы думать именно так – а потому что увидела нечто красивое.
Ведь всем культурным людям нравится красота. И в чем ее только не бывает. Даже
в мажорах…
- Аня, - мама берет меня за руку и я, пугаясь, резко подаюсь
корпусом назад, в последний момент отмечая то, что парень оборачивается и снова
впивается взглядом в стекла машины.
Как будто почувствовал меня что ли.
Я чувствую как от этого пронзающего взгляда, да и от самой
нелепости ситуации краска бросается мне в лицо.
В это самое время машина тормозит у крыльца.
- Пойдем, - мама крепче сжимает мою ладонь, ставшую уже
немного влажной.
- Ага.
Мне как-то неловко выбираться наружу. Никогда не видела
настолько шикарных домов. И никогда в них не бывала.
Верх богатства, который я видела, это Катин загородный
домик.
Но даже он… Я задираю голову вверх и рядом не стоял с вот
этой вот махиной.
Оборачиваюсь к маме. Она выглядит бледной и нервничающей.
Это так непривычно и так сильно контрастирует с тем образом сильной и волевой
женщины, в котором я привыкла ее видеть.
Я снова перевожу взгляд на дом. В поезде я кое-что успела нагуглить
про Вильцева. Мать почему-то до последнего скрывала от меня фамилию нашего
нового… даже не знаю, как самой себе объяснить кто он: работодатель или
покровитель?
Слухи о Вильцеве не самые радужные.
Сжимаю в кармане подохший без заряда телефон.
Я очень надеюсь, что моя мама… Что ей не пришлось делать
чего-то из ряда вон выходящего. И не придется.
- Аня! – вздрагиваю от ее окрика. – Ань, помоги мне!