Я оборачиваюсь.
Мама пытается тащить два наших чемодана одна.
Водитель уже сел в машину и отгоняет ее к гаражу. Вот и
кончилась его услужливость, этикет и прочее.
Хм, а может он по дороге опознал в нас вовсе не именитых
гостей хозяина, а таких же как и он простых людей.
Бросаюсь на выручку маме и хватаю собственный чемодан.
С каждым шагом, который мы делаем в сторону дверей, с каждой
проведенной в этом доме минутой, мне все больше и больше становится не по себе.
Мне так не хочется перед кем-то выслуживаться, но из вариантов у меня только
это и возможность оказаться бездомной.
Я глубоко вдыхаю и смотрю в спину маме, переносящей в это
время через порог наши тяжелые вещи.
Будь у меня выбор, я бы конечно поступила иначе. Но мама
сказала, что заботится обо мне. Ей сейчас нелегко и мое дело принимать эту
заботу.
Бах!
Мой чертов чемодан застревает в дверях, и я безуспешно тяну
на себя ручку пока не понимаю, что отлетело колесико.
Вот же, а!
Он ужасно тяжелый и я не дотащу его туда…
Мне кажется, я так и застываю с открытым ртом, когда тяжесть
в руках неожиданно исчезает. Чемодан подхватывает тот самый парень с фонтана.
Теперь он уже без мяча. На шее белоснежное полотенце. Я
только в фильмах видела, что кто-то, позанимавшись спортом делает вот так. У
нас в школьной раздевалке…
Да неважно!
В этом огромном доме наверняка найдется целая прачечная.
Думая об этом, я застываю.
Вблизи парень выглядит еще лучше, чем сквозь тонированные
стекла автомобиля. Черная мокрая челка прилипла ко лбу, глаза глубокие карие.
- Ну, чего встала? – его голос звучит отрезвляюще. – Мешаешь
пройти.
Я тут же делаю несколько шагов назад. Спиной. Освобождая ему
дорогу. Во мне говорит нечто похожее на животный страх и отдаленно попахивающее
уважением. В конце концов, я забралась на чужую территорию. У этого парня есть
право диктовать свои правила.
Он легко отрывает мой чемодан от пола и нет, не ставит его
обратно, а продолжает идти.
Впереди я различаю спину моей матери и понимаю, что, судя по
всему, мои вещи несут не на свалку, а туда, куда надо. Хотя вид у этого парня
был такой будто я букашка, которую он готов был раздавить.
Мы останавливаемся в тускло освещенном коридоре. Он ставит
мой чемодан на пол и я тоже замираю. В этом нелепом багаже сейчас сосредоточена
вся моя жизнь. Лягу костьми, но только с ним уйду.